- Пах он как-то неправильно, - поделилась впечатлением Карина, - ты же знаешь, я всех этих надушенных красавцев не выношу, чихать рядом с ними начинаю, а тут... ни духов, ни помандера при нем нет. Одежда чистая, но поношеная, сам ни болезнью не пахнет, ни кровью, но и чем конкретно от него несет - сказать не могу! Запах такой. сложный!
- Я его не обнюхивала, - хмыкнула магичка, - но мне показалось, что его плащ пах пряностями.
- Точно, - с облегчением вздохнула оборотница, - похоже на смесь для выпечки охотничьего пирога!
Рада усмехнулась. Это блюдо у оборотней было легендарным. Его пекли после первой охоты молодого оборотня, а поскольку волчата увлекались и ловили порой дичь малосъедобную, или пугали ее так, что птица или зверь сами падали замертво, то хозяйкам приходилось сдабривать мясо пряностями. Довольно крепкая смесь гвоздики, мускатного ореха и перца так и называлась «охотничья».
- Возможно он служит лесничим, или как называют того, кто управляет королевской охотой? - предположила девушка. - Я слышала такими пряностями отбивают запах псины от охотничьих одежд.
- Первый егермейстер, - укоризненно напомнила Кора, - или шталмейстер, если он отвечает за охоту на волков.
- Шталмейстера я помню, - отмахнулась Рада, - он же из клана Южного леса, следит, чтобы сеголетки в облаву не попали.
- Даже если этот Ворон егермейстер, незачем нам попадаться ему на глаза, - уверенно сказала Карина, закончив мельчить жесткие стебли, - он слишком сильный маг. Если пожелает кого-то из нас, мы не сможем сопротивляться.
Рада удивилась такому выводу, но призадумалась. Они уже не раз слышали истории про юных бесприданниц обесчещенных или оболганных и выданных замуж в провинцию. Явно никто ничего не говорил, но ведь слуги все знают и видят, а их «тайный язык» не такой уж и тайный.
- Думаешь он настолько страшен, что вынужден обольщать никому неизвестных провинциалок? - фыркнула она, отгоняя холодок внезапно появившегося страха.
Действительно, хоть они и дочери начальника стражи, и отцу был пожалован титул еще до их рождения, все же по меркам Двора они мелкие сошки. Нигде не бывают, ни на что не влияют. Нет ни земель, ни богатств. Титул всего лишь отражение положения рода в клане Заповедного леса. За ним нет богатых угодий или шахт с полезными ископаемыми.
- Я думаю, что соваться во дворец без парочки защитных амулетов не стоит, - серьезно отозвалась оборотница.
- Что и в парк ночью больше не пойдем? - округлила глаза Рада.
В ответ сестрица кинула в нее сломанной веткой и заявила:
- Пойдем! Но под невидимостью и защитой!
Глава 17 Совет королей
Поговорить с Тулоном лично не получилось. Дагобера срочно вызвали на «остров переговоров», так что вместо полноценного сна пришлось дремать в седле. Но задать вопрос мажордому король успел. А уже в пути решил, что так даже лучше. Если семьей интересуется король - это обязывает, а если мажордом намекает, что при дворе закончились свежие женские личики, то можно и причину не представлять дочерей найти. В любом случае, «лорд Ворон» знает, где искать ту темноглазую красавицу, что так ловко лазает по деревьям.
«Островом переговоров» называли самый обыкновенный, абсолютно пустой, каменистый остров, расположившийся ровно посреди точки слияния двух рек. Реки сходились, точнее сшибались возле этого камня и разбегались в разные стороны чуть ниже по течению. Вода не смешивалась, даже в разлив, но этот островок стал точкой, в которой сходились границы трех королевств. Вот и служил он местом переговоров.
Кто уж это придумал - одни Боги знают, но как правило решения на этом куске камня принимались быстро. Летом переговорщиков подстегивали жара и гнус, зимой - ледяной ветер, весной и осенью - холодные брызги и дождь. К тому же считалось, что на этом клочке суши могут встречаться только короли, так что каждый являлся с готовым решением, только бы побыстрее убраться из этого неприятного места.
Однако на этот раз визит на «остров переговоров» затянулся. В королевстве, что лежало между двумя реками недавно сменился правитель. Молодой и резкий принц месяц назад надевший корону пока не показал себя умным или сильным, а вот пустословить, как выяснилось, мог - часами!