– Ой, какой колчанчик, – Женька протянула к тубусу руку, потрогала оперенье стрел.
Рыжий попятился:
– Не трогай тут!
– Вот-вот, – неожиданно рассмеялся бородатый – повыше других и в плечах пошире. – Ты, Рулаф, смотри, кабы она стрелы твои не украла, как платье сие. Ты что в сундуке-то делала, дева?
– Молилась, блин! – съязвила Тяка.
– А-а-а, – бородач на полном серьезе покивал. – Творила моление на блины. Вот, парни! Сколько раз я вам говорил, что древляне-то до сих пор по-звериному не токмо живут, но и богам своим молятся!
– В сунду-к-а-ах?!!! – ахнули двое безусых подростков.
– Так они ж древляне! – Рыжий обидно расхохотался. – Живут себе в деревах, человечьих обычаев не признают и не знают.
– А-а-а! Так она древлянка, ага!
– Сами вы деревянные!
– Ну, так я пойду… Отчаливать пора, – негромко промолвил Рогвольд, похоже, знавший этих парней довольно неплохо.
– Когда обратно, брат?
– Верно, к осени. Привезу вам хорошего меда.
– Да уж, привези, да хранят тебя Один и Фригг!
– Уж в этот раз не забуду, привезу, клянусь молотом Тора!
А ведь они сейчас говорили вовсе не на языке славян, а по-варяжски! – неожиданно осознала Летякина. И еще осознала, что все поняла… ну, не каждое слово, однако общий смысл был ей ясен. Бабусины заклинания действовали, ага! Надо будет еще раз прочесть, особенно «дабы не понести»! Мало ли…
– Ты что такая довольная-то? – проводив Рогвольда со слугами, язвительно осведомился у Женьки рыжий Рулаф. – Может, скажешь, кто такая и откуда здесь взялась?
– Может, и скажу, – девчонка задрала нос. – А вы не из луков стрелять идете?
– Из луков.
– Ага! Так это вас старый Свенельд учит, как будто больше некому!