— Я его не взял, — мне хочется начать оправдываться. Начать рассказывать, что срал я на спор.

— Отчего же? Совесть замучила? Или вспомнил вдруг, что в постель ты меня так и не затащил? Чего же ты молчишь, Макар? Ты ведь о нас поговорить пришёл. Разве нет?

Мой взгляд против воли к её ногам прилипает. Девчонка нервно теребит кружева шортиков. Длинные красивые ножки так и влекут провести по ним ладонями. Попробовать щёлк её кожи на ощупь. Сдерживать себя невероятно тяжело, но я справляюсь.

‍ — Так о чём ты хотел поговорить? — тихий голос лишь заставляет желать малышку сиоьнее.

— О нашем уговоре, — голос хрипит и кажется чужим.

— О нашем уговоре? Мне кажется, что ты вчера чётко мне дал понять, что если я не соглашусь, то ты выложишь мои фотографии в интернет. Свой шантаж ты уговором называешь, Серебряков? — следую за ней на кухню. — Тебе чёрные с двумя ложками сахара? — спрашивает, даже не поворачиваясь ко мне.

Мне приходится зажмуриться до звёзд перед глазами от нахлынувших лавиной чувств. Она помнит. Она бл*ть помнит о том, какой чай я пью. Помнит. Не забыла. Значит ли это, что она по-прежнему меня любит?

— До сих пор помнишь? — спрашиваю на крохотное ушко. Веду пальцами по впадинке под  кромкой волос. Мимолётно прижимаюсь губами и быстро отхожу. Сначала нужно поговорить.

Отхожу и сажусь за стол, молча наблюдая за ем, как она порхает по кухне. А ведь так может быть всегда. Каждый день.

— Я тебя внимательно слушаю, — говорит малышка, садясь за стол и ставя чашку с чаем передо мной.

— Бабуле остался месяц.

— Мне очень жаль. Я… Почему? Она больна?

— Рак.

— О Боже. Я… Мне жаль, Макар.

— Ты знаешь, что она тоже… — осекся. Хотел сказать, что бабуля тоже любит её. Но вовремя опомнился. И вздрогнул. — Ты знаешь, как она к тебе относилась всегда, Насть. Она не знает, что мы расстались.

— А мы встречались? Я сейчас уже не уверена в этом… — ехидство в голосе малышки выбешивает. Я ей тут душу изливаю, а она снова ехидничает.

— Ты можешь заткнуться, хоть на пять минут? — рыкаю зло.

— Если тебе нужна покладистая и молчаливая, я тебя не держу. Вали на все четыре стороны. Избавь меня от своего присутствия, — почему так тяжело с ней?

— Бабушка хочет, чтобы я женился до её смерти. На тебе, — держусь из последних сил.

— Женился? Я думала, что я буду играть роль невесты, но никак не жены, — бл*ть. Я ей этого не говорил.