— Я хотел поговорить, — парень спускается по ступенькам, не спуская взгляда с моего лица.
— О, Макар, мне кажется, что вчера мы прекрасно поговорили. Ты высказал мне своё мнение обо мне. И даже попытался насильно меня взять. Мне не о чем с тобой разговаривать, — отрезала я, доставая ключи из мокрой ветровки.
— Настя, — он хватает меня за локоть и резко разворачивает к себе.
— Убери от меня свои руки, Макар! — истерично вскрикиваю я, понимая, что его прикосновения ни разу не отталкивают. А совершенно наоборот. Даже после вчерашнего, после гадких слов и действий с его стороны, я начинаю плыть, как сопливая девчонка. — Убери, я серьёзно!
— Настя, пожалуйста, послушай.
— Я не хочу тебя слушать, Макар! Я серьёзно! Я наслушалась вдоволь.
Дёргаю рукой, но хватка Макара на локте усиливается. Парень дёргает меня на себя и заключает в кольцо рук. Я носом утыкаюсь ему в грудь, против воли втягивая запах его одеколона.
— Я вчера перегнул, я знаю. Прости.
Я задыхаюсь от чувств. Мне кажется, что каждая серая бабочка окрасилась в радужные цвета. Сердце заколотилось быстро-быстро, от накрывшей с головой эйфории. Я руками веду по его спине, прикрыв глаза и с наслаждением впитывая его тепло. Мне казалось, что меня заключили в кокон. Надежный. Светлый. И крепкий.
Чёрт. Я только сейчас остро осознала, как сильно мне не хватало этого парня. Его прикосновений. Стука его сердца под ухом.
— Насть, стань моей невестой, — разрушает уютную тишину парень.
Глава 8
Настя
— Что, прости? — мой голос хрипит. Из горла вырываются звуки, больше походящие на бульканье. Я даже пошевелиться не могу. Каждая частичка тела будто онемела и потеряла чувствительность. Стала совершенно чужой. Я даже не могу найти в себе сил, чтобы отстраниться хоть на два сантиметра, чтобы поднять голову и заглянуть в лицо Макару. Я по-прежнему прижимаюсь щекой к его груди, где быстро бьётся сердце, а руки, по инерции, продолжают гладить его спину. — Что ты сказал? — повторяю я, немного совладав с голосом и сумев выдавить более-менее внятную фразу.
— Мне нужно, чтобы ты стала моей невестой, Макарова, — уже более твёрдо и без заискивания, говорит Макар. — Ненадолго. Всего на несколько месяцев.
Он сам от меня отстраняется и отходит на несколько шагов назад. И мне кажется, что с каждым его шагом, между нами появляется пропасть. Огромная. Чёрная. Размером с Вселенную. Туда падает моё сердце. Туда ухает душа. Как душа, та светлая оболочка, которая появилась несколько минут назад. Она исчезла. Лопнула. Растворилась. А прежняя боль стала острее. А глупые бабочки в животе, кажется, умерли. Им не хватило даже дня, чтобы прожить новую жизнь. Едва ожив, она истлели.
— Нужно… на пару месяцев, — эхом повторяю я. Поджимаю губы, скрещиваю руки на груди, пытаясь унять колотящееся сердце. Хоть как-то унять бушующую бурю чувств в своей груди. Будто давление на грудную клетку хоть на долю облегчит боль. Я качаю головой, не зная, какие слова подобрать. — Зачем, Макар? Что за игру ты снова затеял?
Я опускаю взгляд на белую плитку под ногами. Смотреть в лицо Макару больше нет сил. Даже видеть его широкие плечи больно. Ведь я на мгновение поверила, что парень искренне извинился. Я, как последняя идиотка, поплыла. Распустила розовые сопли. Увидела розовых пони, скачущих на радуге.
— Мне нужна твоя помощь, — бескомпромиссно. Резко. Обрывисто.
— Я должна согласиться? — вскидываю в насмешке брови. — С какой радости, Макар?