Мне не хватало наших бесед, задорного смеха Габи, ее нежных объятий. От понимания того, что девушка меня отталкивает, хотелось все громить вокруг, разбивать на осколки, приказать высечь пленных.

Да все что угодно!

 Что угодно, только бы унять эту боль и сжигающую изнутри тоску. Конечно, я понимал, что между Габи и Каэлем ничего нет, не было и быть не могло. Разве любимые серо-серебристые глаза могли меня так обманывать? Нет, Каэлю просто не было места в сердце Габриэль, ведь там был я.

До недавнего времени…

- Габриэль молчит уже третий день. Не желает меня слушать, – с тоской вырвалось у меня прежде, чем я успел подумать.

Убар задумчиво кивнул и, вытащив из кармана небольшую травинку, прикусил ее зубами. Темные глаза мудреца сузились, и он произнес:

- Порой, Хиро, молчание громче крика, а разочарование сильнее ненависти…

- Ты делаешь хуже! - ударив кулаком об стену, что окружала сад, проскрежетал я, ощущая, что мне не хватает воздуха. Легкие саднили, разрывались… А спасительный кислород не поступал. - Мне так больно, – сжав зубы, прохрипел я, вытаскивая наружу то, что так долго сидело скрытое от чужих глаз. – Я боюсь ее потерять. Все, что я люблю, в конечном итоге… Черт, как же больно! Что это?

— Это любовь, господин, – откликнулся тут же Убар.

— Я не знаю, как мне быть, хранитель, – я встретился с взглядом мудреца, что так напоминал ночное небо, припыленное серебристыми звездами.

– Мне не нужно решение, но мне нужен совет.

Убар оживился и выплюнул травинку.

- А вот с этим я могу помочь, мой господин. Вам надо обнажить душу перед Габриэль. Вы говорили ей те слова, что только что сказали мне?

Я нахмурился, силясь вспомнить все, что я говорил Габриэль за последнее время.

Угрозы, приказы, ультиматумы…

— Нет, – ответил я скорее себе, чем Убару.

- Вы, господин, живете воспоминаниями и ожиданиями боли разочарования. Испытав однажды потерю, вы закрываете двери души перед настоящими чувствами, а они такое не терпят.