— Любые мысли о том, чтобы делать что-то подобное с оборотнем, исчезли в тот день, когда я встретил тебя, — в его голосе слышится пренебрежение к этому варианту. Он добавляет вполголоса, больше для себя, чем для меня: — В любом случае, я бы не был с кем-то другим. Даже если бы ты меня не захотела, я бы не смог.

— Но факт остаётся фактом: у меня гораздо больше ограничений, чем у тебя. Не будет странно, если мы никогда не будем вместе бегать в волчьем обличии? Что мы никогда не будем гулять на солнце? Не поедим вместе? Нам даже придётся составить график сна, который подойдёт нам обоим.

Он обхватывает большим и указательным пальцами мой подбородок и приподнимает его, нежно, но решительно, заставляя меня посмотреть ему в глаза. — Нет, — просто отвечает он. И это «нет» успокоило меня больше, чем любая длинная речь или бурные возражения.

Затем он заправил мне за ухо прядь волос и наклонился, чтобы припасть к тому месту на моей шее, которое, кажется, является его точкой притяжения. Он тихо мычит и начинает нежно царапать его зубами.

— Тогда действуй, — говорю я ему.

Он нежно покусывает. — Мм?

— Укуси меня, если хочешь, — я чувствую, как его широкая грудь напрягается, прижавшись ко мне. — Как все шрамы пары, которые я видела.

Глухой, вибрирующий рокот поднимается из его груди. На мгновение его хватка на моей талии становится почти болезненной. Затем он отпускает меня, выглядя так, словно сделан из стали и выдержки.

— Нет.

— Если ты думаешь, что я передумаю…

— Нет. Но не сейчас.

— Не сейчас.

— Существуют ритуалы. Традиции. Вещи, которые что-то значат для нас. Для меня, — добавляет он. — Я снова хочу увидеть на тебе те непристойные церемониальные метки. Я хочу сам нанести их на тебя. На этот раз наедине — мне, блять, не нужно, чтобы кто-то видел тебя такой и загорелся идеями. И когда я наконец укушу тебя, это будет не твоя шея, — он печально хмыкнул. — Ничего столь благородного для нас, Мизери.

Ох. — А куда?

Его ладонь обхватывает мою шею, мягко касаясь затылка. Его большой палец скользит по моему позвоночнику, проводя по одному-двум позвонкам. — Вот тут. Думаю, я укушу тебя здесь, — он говорит это так, будто это секретный, порочный план, над которым он давно работает, а затем издаёт раскаивающийся, разочарованный звук. — Ты будешь собирать волосы вверх, и люди это увидят, и они поймут, что я взял свою прекрасную невесту-вампира так, как это делают волки, и ей это понравилось. И ты будешь хорошей девочкой и позволишь мне, не так ли?

«Я бы позволила тебе прямо сейчас», — думаю я, но говорю этого. Я уже знаю Лоу и то, в чем он привык себе отказывать.

— Я с нетерпением этого жду, — его зрачки расширяются, словно я только что пообещала ему несметные богатства. Он заслуживает весь мир. Он заслуживает всего, чего когда-либо желал. — А пока, не хочешь, чтобы я укусила тебя?

Он тихо выругался, когда я потянулась губами к одной из желёз у основания его шеи, а затем прошептал: «Блять, да», когда мои зубы вонзились в неё. Я провела большим пальцем по железе с другой стороны, чувствуя, как он содрогается, и слыша отголоски «пожалуйста», «ещё» и «выпей столько, сколько тебе нужно». Лoу уже был возбуждён, но теперь я чувствовала его нетерпение в медном привкусе его крови, и когда он скользит пальцами глубоко внутрь меня, когда его дыхание становится прерывистым, и он приказывает мне кончить, кончить прямо сейчас, чтобы он мог трахнуть меня снова, я могу только позволить удовольствию прокатиться по моему телу волнами блаженства. После этого он поднимает меня и прижимает к кафельной стене. Я обхватываю его бёдра ногами и принимаю его между своих бёдер.

Он входит, и на этот раз всё происходит легко, словно во сне. Я чувствую жжение и провожу ногтями по его крепкой спине, оставляя красные следы в виде полумесяцев. «Не могу поверить, что ты когда-то думал, что это не сработает», — почти говорю я, чуть не рассмеявшись, но его кровь слишком вкусная, чтобы перестать пить, а ощущение его внутри меня, глубже, чем раньше, лишило меня рассудка.

— Тебе ведь это нравится, да? — шепчет он мне в кожу, а я в ответ сжимаю его член, и он припадает влажным поцелуем к моему плечу. — Чёрт. Я уже чувствую это. Я чувствую, как он снова набухает… Мизери, ты можешь…?