Книги

Невеста

22
18
20
22
24
26
28
30

— Ща забыл сказать… одного фраера в пиджаке видел, как раз рейс московский, — заговорил Сима. — Так вот, не поверите, но он — прямо вылитый этот… юрист известный, он еще программы всякие по «ящику» ведет.

— Павлов, что ли? — недоверчиво поинтересовался Фрол.

— Он самый.

— Почему бы и нет? У нас город хороший, козырный, — произнес Шнобель, делая глоток кофе. — Лето — оно везде лето. Нехай кости греет, нам не жалко. «Почтальонов» беречь надо, мусора и так их давят безбожно, скоро только «дачки» разрешат носить нашей братве…

— У него с собой папочка одна и ноутбук на плече. Так что он к нам вряд ли отдыхать пожаловал, по делишкам, видать, — сделал вывод Сима и чихнул, закрыв рот рукой.

— Какие тут могут быть делишки для Павлова? Самое последнее, что тут было за десять годков, — это Кнут, пусть земля ему пухом.

— Шнобель, завязывай о грустном, — попросил Фрол. Тут по громкой связи объявили начало регистрации, и он добавил с грустинкой в голосе: — Ну, парни, я пошел. Если что — не держите обиду.

— Ты все-таки зря торопишься, — вдруг сказал Шнобель. — Я бы на твоем месте выждал. К тому же ты еще у сторожа под опекой[3].

— Все нормалек, — усмехнулся Фрол и похлопал Шнобеля по плечу.

— А чего тогда билет в один конец взял? — вполголоса спросил Сима.

— Дела закончу, тогда и обратно возьму.

— Не теряйся, Фрол! — крикнул ему вслед Сима.

— Плохие у меня мысли насчет всего этого, — процедил Шнобель, качая головой. — Ох, плохие… Ладно, пошли, что ли.

И, перебрасываясь незначительными фразами, воры вразвалочку направились к выходу.

Свидетель

— Я же говорил тебе насчет Одессита, — сказал Григорий, незаметно перейдя на «ты». — Он тертый калач.

— На каждый калач найдутся зубы, — заметил Павлов, пристегивая ремень безопасности.

— А ты не привык отступать, да? Это правильно. Что теперь?

— Григорий, давай так. Подбрось меня к одному заведению, а потом я сам.

— Ладушки. Я как раз твоими «дядями степами» займусь, Милещенко с Бугровым.