— Артемий Андреевич, заканчивайте. Полиграфолог со своей аппаратурой уже прибыл, он ждет. Даю вам минуту.

Он вышел в коридор, о чем-то разговаривая с тюремщиком, и Артем сказал:

— Пока, Кристи. Я скоро приеду. Даю слово, что с хорошими новостями.

— Я люблю тебя, — прошептала Кристина и неожиданно передала ему сложенный вчетверо кусок газеты. — У меня для тебя сюрприз. Надеюсь, ты будешь приятно удивлен.

— Ты меня заинтриговала, — невольно улыбнулся Артем. — Я тоже люблю тебя, малыш.

— Только открой, когда будешь на улице, обещаешь?

— Конечно. — Павлов поцеловал Кристину и вышел из камеры, чуть не сбив с ног следователя.

— Я вас понимаю, — вдруг сказал Милещенко, и, как ни странно, голос следователя звучал искренне и немного задумчиво. — Ради такой женщины, как Кристина Владимировна, может быть, во все времена и совершались великие подвиги.

Павлов ничего не ответил. Он понимал, что у него масса дел и он еще не успел собрать вещи в предстоящую поездку, но почему-то тяжело было уходить. Уходить от Кристины.

Вскоре появился полиграфолог, абсолютно лысый мужчина лет пятидесяти, немного суетливый и сильно картавивший.

— Здгаствуйте, — поздоровался он и, узнав Павлова, заулыбался. — Надо же, а я и не думал, что встгечу в тюгьме вас, Агтемий Андгеевич!

— Меня не будет в Москве, но я буду с нетерпением ждать вашего звонка, Родион Михайлович.

— Обязательно.

Милещенко провел полиграфолога к Кристине и снова вышел в коридор.

— Вы свободны, господин адвокат, — сказал он, извлекая сигарету из пачки. — Проверка будет длиться часа два.

— Я в курсе.

— Тогда до свидания, — лучезарно улыбнулся Милещенко, выпуская дым в лицо адвоката.

— До скорого свидания, Владимир Яковлевич, — улыбнулся в ответ Артем, и что-то в этой улыбке заставило следователя вздрогнуть. Он торопливо стряхнул пепел с сигареты и пробубнил:

— Будьте на связи. В ближайшее время с вашей подзащитной возможен очередной допрос.

— Я вас понял.