— Действительно, Кларисса, уж вы-то обо всем подумали! Мое благополучие для вас превыше всего, и я вам премного благодарен! — Полная иронии улыбка на мгновение искривила губы герцога, но тут же бесследно исчезла. — Однако, позвольте заметить, что я не знаком с мисс Уиндом! В сущности, я даже понятия не имел о ее существовании!

— Ну а с какой стати вы должны были иметь о ней понятие? — искренне удивилась маркиза. — Вам это вовсе не обязательно… Зато я хорошо знаю, что вы всегда жаждали заполучить именно этот клочок земли, на котором выстроили бы новые конюшни, о чем вы столь часто говорили сами, и где устроили бы миниатюрный ипподром.

Это было правдой, и герцог не мог этого отрицать.

Он никогда не скрывал своего раздражения по поводу того, что граф Лемсфорд, его ближайший сосед в Хартфордшире, владеет тем участком земли, который некогда являлся частью родового поместья Донкастеров, но был проигран в карты еще прадедом Атола.

Словно почувствовав, что перевес в споре перешел к ней, маркиза воодушевленно продолжила:

— Насколько мне известно, в данный момент граф Лемсфорд испытывает, определенные финансовые трудности, которые, кстати, обещают быть постоянными, и подыскивает богатого зятя. Фелисия Уиндом очень хорошенькая, можно сказать — настоящая красавица, если, конечно, не сравнивать ее со мной.

— Судя по этому замечанию, она, должно быть, светловолосая и голубоглазая, — сказал герцог, с некоторым удивлением поглядывая на Клариссу Норто.

— Это именно так, герцог, — утвердительно кивнула маркиза, и ее золотистые кудри волнами рассыпались на белоснежных подушках. — Разве не такой должна быть герцогиня? На блондинках драгоценности всегда смотрятся лучше, чем на брюнетках.

Она тихонько вздохнула.

— О, Атол, вы должны понимать, как ужасно я буду страдать, видя рядом с вами другую женщину, на шее и в волосах которой будут сверкать бриллианты Донкастеров — куда более великолепные, чем все фамильные драгоценности бедного Джорджа!

Маркиза замолчала, презрительно скривив губы, но вскоре она взяла себя в руки и смогла продолжать.

— Однако, дорогой мой, ни вы, ни я, мы не можем допустить скандала, даже в случае если бы вы оказались готовы увезти меня из Англии, в чем я, кстати, сильно сомневаюсь.

— А если бы я все же предложил вам бежать со мной, вы бы это сделали? — спросил герцог, цинично улыбаясь.

Маркиза подумала немного, а затем сказала:

— Я часто задавала себе этот вопрос и, честно говоря, пришла к выводу, что для меня это невозможно. Я бы не вынесла жизни за границей, лишенная привычного общества, в разрыве со всеми, кого мы знали. Я нисколько не сомневаюсь, что с вами все было бы в порядке. С мужчинами всегда так — они запросто приспосабливаются к новым условиям.

С женщинами же все иначе. Именно они страдают больше всего в случае cause celebre[по причине огласки (фр.)].

Герцог, разумеется, знал, что так оно и бывает.

— Ну что ж, Кларисса, — сказал он после небольшой паузы. — Вы были весьма убедительны, однако, как вы сами понимаете, мне нужно время, чтобы обдумать это необычное предложение.

— Для раздумий времени нет, — резко заявила маркиза. — Вы прекрасно знаете, что, как только появляется вакантное место в штате придворных дам королевы, дюжина старых ведьм начинает совершать различные маневры, дабы оказаться при дворе, хлопоча за себя, своих дочек, своих племянниц, да за кого угодно, но уж никак не за меня.

— Вы на самом деле предлагаете, чтобы я определился немедленно? Сию же минуту? Обязательно? — спросил герцог, с иронией глядя на маркизу.