– Вы же для этого командируете меня в Самару.

Он рассмеялся:

– Готов взять на себя все расходы, в обмен на отчёт об этой поездке.

Через полчаса я получил в бухгалтерии командировочное удостоверение и десять тысяч рублей.

В тот же вечер поезд унёс меня с Казанского вокзала в старинный русский город Самару, где, если верить телевизионной рекламе, живут самые красивые девушки. Пока всё шло по плану. За мной, судя по всему, решили даже не следить в поезде. Просто передали с рук на руки своему человеку в Самаре. Только одна солидная немолодая женщина всё время торчала возле кассы, пока я брал билет. Нужно же им было узнать номер поезда.

На Востоке мой поступок назвали бы: «Ход конём». Именно так ходит эта шахматная фигура, через головы других и в сторону. Я уводил своих преследователей из Москвы, где им, как говориться, и стены помогают, в чуждую и непонятную им провинцию. Там пожилой и нерасторопный джентльмен с бородкой без труда ускользнёт от бдительного ока новоявленных детективов, позвонит магу-библиотекарю, чтобы тот купил приличный металлоискатель, и будет ждать счастливой возможности опробовать это приобретение в живописном лесочке невдалеке от Сызрани. Благо, неожиданно свалившиеся на голову десять тысяч, позволяли развернуть поиск на всю катушку. Правда, деньги теперь нужно было отработать, но это, как говориться, дело техники.

Низенького и невзрачного отставного сотрудника КГБ Валерия Степановича я нашёл там же, где видел его почти пятнадцать лет назад – в службе безопасности одного из самарских банков. Он всегда напоминал мне старый чехословацкий фильм «Конец агента». Там рассказывалось, как в период отпусков, когда в контрразведке остались только шеф и бухгалтер, заботы о безопасности государства поручили исполнять счетоводу. В общем, комедия. Кем служил в КГБ Валерий Степанович, я не знаю. Он был аккуратен, исполнителен, хорошо знал делопроизводство и стандарты оформления любых бумаг, но был абсолютно непригоден ни к какой оперативной работе. Сколько помню, его всё время собирались выгнать, но как-то забывали. То, что он и сейчас сидел на своём месте, натолкнула меня на мысль, что он всё-таки хороший тайный агент.

Валерий Степанович старому знакомому обрадовался. Даже слезу смахнул.

– Что-то ты, братец, совсем седой стал. Очки надел. Тебе ведь и пятидесяти ещё нет.

А, узнав, что я нигде не работаю, подобрел окончательно. Мне пришлось выслушать длинный спич о людях, отдавших всю жизнь государству и брошенных на нищенской пенсии. После длительной диеты мне хотелось плотно закусить, и наше общение продолжилось в ресторане. Оказалось, стареющий «штирлиц» прекрасно помнит мою любовь к среднеазиатской кухне.

– Лучше, чем «Самарканд» места не найти. Готовят прекрасно, и недалеко.

На том и порешили. Там за салатиком, в ожидании плова, я и попросил Валерия Степановича помочь узнать, что-нибудь об Отто Зольдберге. Он аккуратно свернул копию справки о реабилитации, выданную мне в московской юридической конторе, и сунул её в карман.

– Сейчас ветеранов уже почти не осталось. Шестьдесят лет прошло с войны. Есть один человек, он всегда очень интересовался историей, в архиве сидел, старых сотрудников расспрашивал. Ему под восемьдесят, но голова работает. Может, он чем поможет?

С этими словами Валерий Степанович извлёк из кармана массивную записную книжку. Через пару минут он уже болтал по телефону. Ещё не принесли плов, а бодрый старик в очках с толстенными стёклами уже вошёл в ресторан и остановился, отыскивая нас. Он оказался настоящим любителем истории. Во всяком случае, фамилию Зольдберг вспомнил с полуслова:

– Как же, как же! Один из героев нашей книжки. У нас в Куйбышеве книгу издали лет тридцать назад о чекистах, «Не выходя из боя» называется, так вот он там и фигурирует под псевдонимом Отто Клюге. Читали?

– Конечно. Но меня он заинтересовал вот почему. Несколько лет назад некая зарубежная фирма разыскивала наследников Отто Зольдберга. И единственное, что им было известно, это, что он до революции работал управляющим у помещицы Перси-Френч в Тереньге.

– Очень любопытно. Это лишний раз подтверждает мою версию.

– Сгораю от любопытства.

– Зольдберг был спящим агентом. Надеюсь не нужно объяснять, что это такое?

Объяснять было не нужно, аудитория собралась достаточно продвинутая в этих вопросах. Спящим агентом называют того, кто, до поры до времени, никакую информацию не передаёт, ожидая своего часа. Нередко такой период длится годами и даже десятилетиями.