Николас приподнял бровь.

– Выглядишь так, будто вот-вот сбежишь. Ты ведь знаешь, я не кусаюсь.

– Ага, так же я думала и про другого дружочка, – сухо ответила я и удивилась краткому смешку, сорвавшемуся с губ Николаса. Выражение его лица потеряло свою суровость, а внутри меня запорхали бабочки от его чувственной улыбки, но я мысленно встряхнулась.

– Похоже, ты уже пришла в себя. – Его уверенный взгляд встретился с моими глазами. – Я здесь не для того, чтобы причинить тебе вред. Нам действительно нужно поговорить.

– О чем нам разговаривать? Я даже не знаю твоей фамилии.

– Даншов, а твоя – Грей. И раз теперь мы знакомы, можем поговорить?

Николас говорил искренне, к тому же мы стояли у всех на виду, поэтому вряд ли мне угрожала реальная опасность. Тем более он спас мою жизнь. Я должна была выслушать его; это меньшее, что я могла сделать для него.

– Хорошо.

– Есть место, где мы сможем поговорить без посторонних ушей?

Я задумалась.

– Можем пойти к пристани. В это время там никого нет.

– Сойдет.

Сказав ему, что скоро вернусь, я закатила велосипед за угол дома и спрятала его за машиной Нейта. Затем вернулась к Николасу, который стоял перед своим мотоциклом в ожидании меня. Никто из нас не разговаривал, пока мы шли к пристани. Интересно, ему было так же неловко, как и мне? Нет, парни вроде него никогда не чувствовали себя не в своей тарелке. Каждое его движение излучало уверенность, а рост добавлял ему явное преимущество. При росте в пять с половиной футов я ощущала себя карликом.

Он молчал, пока мы не прошли мимо ловушек для омаров и не двинулись вдоль безлюдного причала.

– Давно дружишь с оборотнями? – поинтересовался он.

Вопрос привел меня в замешательство, но после я вспомнила слова Максвелла о взаимной неприязни оборотней и Мохири. Если Николас имел что-то против моей дружбы с Роландом и Питером, пусть просто смирится с этим.

– Давно.

– И твои родители не возражают?

– У меня есть только дядя, и ему нравятся мои друзья, но он не знает о них. Он ничего не знает, – подчеркнула я.

Он кивнул.