Я зажала уши.

– Надо же, и почему интересно. Его правда зовут Ног? – Имя больше подходило диснеевскому герою, чем реально существующему гоблину.

– Его имя слишком длинное для языка смертных.

– Ох. Значит, Ног.

Реми обошел меня и заговорил с Но́гом, видимо, на языке гоблинов. Рукой указал на ногу гоблина, а затем махнул в мою сторону, что привело существо в ярость. Затем Реми повысил голос, – что я очень редко слышала от него, – и настойчиво заговорил. Внезапно гоблин успокоился и угрюмо взглянул на меня, и я вспомнила, как Реми разговаривал с Френ в старом доме. Мало кто мог противостоять непреклонному троллю.

– Идем, – сказал Реми. Я осторожно последовала за ним, не желая снова расстроить Но́га. Реми показал на ногу гоблина, и я заметила на икре кровь. – Он попасть в ловушка. Малыши освободить, но нога повредить.

Я одарила Но́га утешительной, как я надеялась, улыбкой и опустилась на колени рядом с его ногами.

– Мне нужно прикоснуться к его ноге.

Реми снова заговорил с гоблином и затем ответил:

– Делай.

Я с опаской протянула руку и закатала штанину на раненой ноге. Рана оказалась не такой серьезной, как я думала, но сильно опухла, и, по-моему, была сломана кость. Когда я осторожно опустила руку на припухлость, Ног зарычал и оскалился. «Естественно, его рот был полон острых, как иглы, зубов».

– Он укусит меня?

– Нет, – отозвался Реми.

Я поверила ему и принялась лечить ногу гоблина. Ладони наполнились теплом, которое быстро отыскало сломанную кость. Я услышала, как существо ахнуло, когда моя сила проявила себя, соединив сломанные кости. Вскоре опухоль спала, и последние волны тепла сорвались с ладоней.

Я осела на пятки.

– Готово, – сказала я, и молодые тролли радостно раскричались.

– Я знать, что ты все исправить, – ответила Минка и побежала ко мне, чтобы заключить меня в медвежьи объятия.

Реми переговорил с Но́гом, и гоблин медленно поднялся, осторожно наступая на лапу. Он долго не отводил от меня взгляда, затем что-то сказал, но я не поняла ни слова. Я взглянула на Реми в поисках помощи.

– Он сказать, что ты плохо пахнуть, и теперь он будет долго пахнуть так же плохо, как и ты.

– Не слишком благодарный, да? – резко отозвалась я, и Реми усмехнулся.