К собственному удивлению, Карен рассмеялась. Детектив сержант Томпкинс, один из самых старослужащих сержантов в уголовно-следственном отделе Торки, недавно добившийся повышения, был очень высоким, очень худым, костлявым и неловким. И у него было постоянно угрюмое собачье выражение лица. Карен всегда думала, что он похож на гончего пса, страдающего анорексией.

Она открыла кодовый замок на двери и повела Келли наверх, в офис на втором этаже. Им пришлось пройти через отдел открытого плана, и Карен почувствовала, что взгляд каждого офицера прикован к Келли. Печально известное прошлогоднее дело все еще висело тяжелым грузом на каждом из них, а Келли был в самом центре этих злосчастных событий. Быть может, Келли и вправду был для них в какой-то степени родственной душой, и многие офицеры уважали его за профессионализм. Но его непревзойденный талант приносить всякого рода неприятности неизбежно делал из его прихода повод для переполоха в офисе.

Да пошло все к черту, подумала про себя Карен. У нее не было ни желания, ни времени на формальности и любезности.

Да, Келли действительно доставлял неприятности, но потому, что сталкивался с чем-то действительно неприятным, а будучи Келли, он не мог научиться обходить это. Чего он точно никогда не делал – не бил ложной тревоги. Карен могла почти или совсем не выказывать Келли того, что думает, но в действительности она считала, что если Джон Келли видит в смерти молодого солдата что-то подозрительное, то, вполне вероятно, так оно и есть. Единственный вопрос – хочет Карен или нет распутывать дальше этот потенциально чреватый неприятностями клубок. А еще она слишком хорошо осознавала, что сама мало чем отличалась от Келли. Почти наверняка она не сможет устоять.

– Итак, Фарнсби, – крикнула она молодой женщине-детективу, сидящей за одним из стационарных компьютеров около стены. – Надо, чтобы ты помогла Келли составить фотороботы. Нам нужны портреты двух возможных свидетелей. Ну, давай, Келли, ты знаком с этим процессом.

– Ваше желание… – начал было Келли, но, увидев взгляд Карен, тут же умолк.

Казалось, будто у Джанет Фарнсби совсем нет чувства юмора. А прямые светлые волосы, собранные в хвостик, и «бабушкины» круглые очки, которых она не снимала, только подчеркивали ее и без того серьезное выражение лица. Она встала и неуверенно осмотрелась. Офис уголовно-следственного отдела в Торки не обеспечивал каждого служащего личным компьютером. Они делили несколько машин. Карен знала, о чем сейчас думает эта молодая женщина. Неужели ей придется работать не с кем иным, как с Джоном Келли, посреди общего офиса?

– Вы можете пройти ко мне, я уезжаю в Мидлмур, – сказала Карен и повела их в свой офис.

Как только они оказались в стеклянной кабине, Карен принялась собирать и рассортировывать различные документы, необходимые для встречи с начальником полиции. На повестке дня был всего лишь один вопрос. Бюджет уголовно-следственного отдела – «любимая» тема Карен. Без сомнения, от нее потребуют еще большей экономии. И теперь ее сотрудникам придется делить не только компьютеры, но и карандаши с блокнотами, если того захочет Гарри Томлинсон. Она сжала зубы и постаралась убедить себя в том, что у нее все готово для встречи с начальником полиции. Для встречи, которой Гарри Томлинсон не будет рад.

Джанет Фарнсби, которая недавно прослушала курс по «Е-feet», современной программе-фотороботу, уже сидела за компьютером Карен рядом с Келли, вносила данные и показывала на мониторе разные типы человеческих лиц.

Карен, все еще в своем белом плаще, с неряшливой пачкой документов в одной руке и большой джинсовой дорожной сумкой в другой, несколько секунд глядела на них, стоя в дверях.

Келли поднял на нее глаза и посмотрел так, будто собирался сказать что-то умное. Карен не дала ему этого шанса.

– Ну, все. Я пошла, – живо сказала она. – Удачи!

Когда Карен в очередной раз пересекала общую комнату, направляясь к двери, она чуть не врезалась в Криса Томпкинса.

– Извините, босс, – пробормотал ветеран, как обычно, своим вялым, безучастным голосом.

Она не могла, просто не могла смотреть на него. Но если бы у нее вдруг случайно оказалась роза под рукой, она бы по крайней мере попыталась засунуть цветок ему в зубы.