– Нет.

Такого прежде не случалось. Несколько мгновений Ма не могла прийти в себя от изумления, но потом взорвалась и пошла на Слима, размахивая кулачищами:

– Да чтоб тебя, отдай, не то поколочу!

Ее тяжелое лицо, искаженное яростью, пошло пятнами.

– Назад! – В руке у Слима внезапно блеснул нож. Он пригнулся, хмуро уставившись на мать. – Не подходи!

Ма застыла на месте. Глядя на его худое злобное лицо и блестящие желтые глаза, она вспомнила предупреждение Дока, и по спине ее пробежал холодок.

Слим, не спуская с нее глаз, неожиданно улыбнулся.

– Убери нож, Слим, – тихо сказала она. – Что ты делаешь?

– Страшно, да, Ма? Я же вижу. Ты такая же, как все они. Даже ты боишься меня.

– Не пори чушь. Ты мой сын. С чего мне тебя бояться? Давай ожерелье.

– Я скажу тебе, что делать. – Смит говорил почти лукаво. – Тебе нужно ожерелье, мне – девушка. Значит, ты сделаешь так, чтобы я ей понравился, и я отдам тебе бриллианты. Ну как?

– Бедный дурачок, почему… – начала Ма, но замолкла, когда он уронил ожерелье в карман.

– Ты его не получишь, если девушка не будет мила со мной. Поговори с ней, Ма. Скажи, что не сделаю ей ничего плохого, что хочу лишь, чтобы она составила мне компанию. Эти уроды внизу меня не любят. Вели Доку поговорить с ней. У меня никого нет, мне нужна она.

Пока он говорил, Ма думала. Даже если бы она забрала ожерелье, от него сейчас не избавиться. Пройдут месяцы, прежде чем можно будет попытаться его продать. Пока что можно и без него. Важно другое – бунт… Она теряет авторитет. Она смотрела на нож в руке сына. Док прав. Что правда, то правда – Слим ненормален, он опасен, и рисковать жизнью ей не хотелось. Лучше уж сделать, как он хочет. Ненадолго. Выкуп будет получен, девица исчезнет, Слим забудет о ней и угомонится. Может, и неплохо, если он чуток развлечется. Раз понравилась – отчего бы и нет? Док вечно говорил о фрустрации и подавлении – да, вот именно, стоит отдать девушку Слиму, ему хоть будет чем заняться, не все же торчать в этой комнате.

– Убери нож, Слим, – сказала она, уходя от него. – Не вижу причины, почему ты не можешь развлечься с этой мисс. Подумаем, что можно сделать. Убери. Стыдно грозить матери ножом.

Вдруг Слим осознал, что победа – за ним, и хихикнул:

– Вот так – совсем другое дело. – Он убрал нож. – Устрой все, Ма, и я отдам тебе ожерелье, только устрой все хорошенько.

– Я поговорю с ней.

Ма медленно вышла из комнаты.

Слим впервые одержал над ней верх, и ей это не понравилось.