До нас удары не доходили, сталкиваясь на полпути и даже передавливая в стихийный огненный щит. А потом мерцающий блекло-фиолетовым луч света рассёк пространство. Свет далёких звёзд. Удивительно негрозное название для того, что поставило точку в жизни магуса.

Даже если ему помогли продавить щиты… какая мощь. И какое безумие.

Он упал на землю. Не потерял сознание, стонал.

— А теперь что делаем? — спросил Бертрам. — Он… перебил огромные силы Винса и его самого — почти победа. Детишек да глав родов ренегатов прибить и мы здесь закончили.

— Не знаю. В крайнем случае, нужно ещё справиться с Альбертом, а потом подумаем, что делать с ним, — произнёс задумчиво отец. Конечно, задумал убить, когда использует. Альраи всегда знал об этой неприязни, но раньше боялся магистра. Когда стал магистром сам… отец смягчился. Но теперь… ведь он спасал меня. Но… всё упирается в смерть Вилмера. И в разрыв всех отношений.

Альраи встал и побежал к форту. Мы последовали за ним. Может там остались ещё магистры или хочет добить выживших. Залез прямо по отвесной стене и… вижу огонёк алой магии. Ещё Сердце магии почувствовал.

А потом на пространство вокруг опустилось сокрушительное давление присутствия. Как когда с ним пришла лично говорить Страж его мира. Ставящее на колени, заставляющее склонить голову. Нечто более могущественное, чем всё, что есть в этом мире. Не только давление маны, что-то вроде присутствия самой души: Альраи объяснял.

Пред нами в небе предстал Страж Небесного Порядка.

(Примерно так, пусть волосы светловаты и мантию ещё посложнее нужно!)

Я остановился, ощутив давление присутствия. Тёплое, но неумолимое, бурное. Не мысленный разговор — снаружи. Меня не такое не беспокоит, хотя люди говорят, что выносить очень сложно.

Развернулся и увидел в небе великолепную блондинку с золотыми как солнце локонами и глазами. Она была в роскошной белой с золотом мантии с узором из лучей и концентрических кругов. Намного шикарнее, чем у служителей её церкви. Лишь рыжие сапожки, ладони и статная голова выглядывали из-под одежд, затмевающих все мантии всех королей и императоров, что видел.

— Страж Гелия, это честь, — поклонился я. Вот только зачем пришла. Что-то сделал не так? Или хочет изменить условия? Может, наградить лично? Взгляд был… нет, вряд ли наградить.

Рядом замерцало пространство. Заколебалось короткой белой вспышкой. Давление присутствия удвоилось. Из вполне комфортного «знаю, что ты тут», стало «несколько неприятно». Около меня возникла черноволосая женщина в сером платье с витиеватым синим узором. Хатис… в этом мире?

Я уже ничего не понимал, как вдруг почувствовал безумно огромную ману. В нас, в меня, неслась солнечная атака Гелии. Вот только она разбилась о серую с синеватыми мерцаниями теневую дымку. А потом женская рука аккуратно схватила меня за талию и по глазам ударила вспышка света.

Развернулся и… увидел вблизи лёгкую улыбку… Стража Хатис. Встретился с взглядом бездонных серых глаз, лучащихся энергией. Она продолжала меня держать, стоя рядом и смотря чуть снизу, я был немного выше.

Мы летели через план энергий, а у меня опустел разум и мысли едва ползли.

Всё что удавалось понять: Гелия собиралась меня убить, а Хатис спасла — обе лично. И… судя по всему, мы сейчас перемещаемся в Разлом.

Гелия много говорила о Хатис. Говорила, что из-за неё новая война демонов начинается и, вероятно, Энгор потерял семь колец. А сейчас она меня спасла. Или это, потому что я её любимая игрушка? Смотрит с лёгкой улыбкой, немного обеспокоенное выражение лица.

Снова вспышка: мы в каких-то горах — мёртвых, скалистых, выше нас снега. Но тут тепло, ветра нет: имеется какой-то барьер. Диванчик, креслице рядом и столик.

Хатис отпустила меня и отошла, а я пошатнулся. Вспомнил, что происходит и упал на колено.