Антон тут же вспомнил разлетающиеся в щепки машины с людьми внутри.

— А кто же она?

— Человек, которому требуется помощь, — подумал Дима.

— Надеюсь, ты не убьёшь её, когда увидишь или узнаешь то, чего бы ни хотел, — понадеялся Антон, открыв двери отеля.

— Я умею держать себя в руках, — уверил Малышкин.

— Тогда скажи это Саше, — тут же вспомнил Антон их последнюю встречу, позже рассказанную юношей.

Услышав о Саше, Дима вновь надулся, не радуясь тому, как обошёлся с ним в порыве ярости. Ему было тяжело и, когда друг отказался и дальше помогать в поисках Нади, он рассердился, рассвирепел и наделал глупостей. Конечно, до рукоприкладства не дошло, как это произошло при смерти Жени, но словом можно унизить человека сильнее, нежели делом и спортсмену это удалось. Саша впечатлительный и обидчивый. Несмотря на свою привязанность к Диме, тот оставил его, не сказав в ответ ничего. Только взгляд полный разочарования в человеке преследовал Малышкина долгое время, когда он, наконец, понял, что на этот раз окончательно оттолкнул того, кто помогал бескорыстно, не требуя взамен ничего, кроме дружбы и просто внимания со стороны небезразличного ему человека. С тех пор они ни разу не говорили, хотя прошло более года.

— Интересно, как он? — сам себя спросил Дима.

— Он сейчас в Африке. Спасает диких животных, наблюдает за их обитанием в естественной среде. До этого летал в Японию с благотворительной миссией жертвам землетрясения, а потом…

— Постой. А ты откуда об этом знаешь?

— Мы общаемся где-то раз в две неделю, — спокойно сказал Антон.

Оба друга вошли в свою комнату на третьем этаже и улеглись на кровати, стоявшие напротив друг друга. С левой стороны помещения располагалось просторное окно и дверь, выходившая на балкон с видом на лес.

— Значит, он по — прежнему не хочет меня видеть? — захотел узнать Дима, не зная даже, какой ответ хотел бы получить. Он действительно винил себя в случившемся и не мог позволить считать иначе.

— На удивление, на этот раз, он даже не спрашивал о тебе. Как только я хотел рассказать о твоих успехах, он быстро переводил тему. Так что, да. Он не хочет ни видеть, ни слышать о тебе и это странно, потому что раньше, несмотря на всё, бойкот длился в лучшем случае пару дней, а то и пару часов. Не знаю, что могло вызвать такую реакцию. Нужно сильно постараться, чтобы так изменить к себе отношение.

— Я и постарался, — вздохнул Дима, прикрыв голову подушкой. — Всё произошло так быстро… Думал, он забудет обо всём.

— О чём же? — хотел узнать Антон.

— Обо всём, — не стал конкретизировать он. — В любом случае, мне стоило быть мягче.

— Да, бывает, — согласился Мипулин, накрывшись покрывалом.

— Я ведь и правда, хочу помириться.

— Ну, значит, это будет не скоро.