– А-а-а, вот ты где, – возмущенно едва не выкрикнул Заболотный, увидев Пастухова.

– И тебе здравствовать, Захар Силантьевич.

– Ты чего это там накрутил, криворукий? – даже не думая здороваться, тут же набросился купец.

– Никак случилось что, Захар Силантьевич?

– Ты коли не умеешь, так и не берись за дело! – продолжал бушевать тот. – Я весь запас лампочек в доме за вчерашний вечер извел.

– Да что ты говоришь, – с явной издевкой всплеснул руками Петр. – Видишь ли, Захар Силантьевич, это они со стыда так горят. Знают, что ты со мной рассчитаться не захотел, вот и горят, клятые. На сколько уж нагорело? Рубля на три? Ну это только цветочки.

– Издеваться надо мной! – Заболотный налился кровью и угрожающе надвинулся на Петра с недвусмысленными намерениями.

– Охолонь, купец. – Поднявшись во весь рост и даже не думая тушеваться, Пастухов упер твердый взгляд в глаза Заболотного. – Я тебе не шавка подзаборная, которую ты можешь пинать. На сколько ты заплатил, на столько я и сделал. Разговор кончен. Впрочем, ты можешь отдать остатнее, и все-то у тебя заработает как надо.

– Не один ты мастер в городе, – все же решив не доводить до мордобоя, зло бросил купец.

А вот это правильно. Мужик он, конечно, кряжистый, но против Петра у него шансов никаких. Тот и возрастом почти вдвое моложе, и не так тучен. Словом, чем закончится эта глупая стычка, понятно любому.

– Мастер не один. Да только другому тебе придется заплатить за полную работу. Потому как, не зная причины, ничего там не исправить, и придется им все переделывать. Ну чего ты так на меня смотришь? Ты знаешь свое купеческое дело, я знаю свое.

Конечно, Петр блефовал. Практически любой электрик разобрался бы, в чем там дело, и устранил неполадки за трешку. Но отчего бы не приукрасить. Вообще-то Петр думал, что Заболотный плюнет на него и отправится на поиски другого электрика. Но, как видно, жаба у него была ядовито-зеленого цвета и весьма пупырчатая. Недаром он в итоге переступил через себя.

– Иди исправляй. Отдам я тебе долг.

– Так не пойдет, Захар Силантьевич. Две красненькие вперед, как мы и договаривались, и тогда я все исправлю.

Купец смерил его злым взглядом, потом полез за бумажником и, достав две десятирублевки, протянул их Петру. Н-да. А ведь он где-то даже надеялся, что купец уйдет, осыпая его угрозами. Не судьба.

– И исправь прямо сейчас, – припечатал Заболотный.

– Если Павел Игнатьевич отпустит, то никаких проблем. Это я вчера был птицей вольной, сегодня же рабочий день. А не отпустит, так вечером после работы заскочу и все налажу.

Купец бросил в его сторону еще один хмурый взгляд и направился на выход. Угу. Со столовыми тут совсем плохо, а вернее, вообще никак, поэтому обедают работники прямо в цеху, кому где нравится. Придет лето, так будут выбираться из духоты помещения на улицу, располагаясь где-нибудь в тенечке. А сейчас здесь, среди смешанного запаха смазки, металла, сгоревшего угля и перегретого пара.

– И как? Пойдешь? – поинтересовался подошедший Алексей.

– Пойду, конечно. Он же заплатил, так что надо привести все в порядок.