— Скажи, что я красивая.

Какой обворожительный у него голос!

— Ты такая красивая, что тебя даже не с кем сравнивать. Особенно в черных кружевах.

— Я надену подвязки, — задыхаясь от восторга, пообещала она.

— Отлично. А я ничего надевать не стану.

— Господи, я не могу ждать!

— Итак, коробка конфет, и мы вместе. Мэри улыбнулась. В первый раз за все утро. Потом вспомнила, как выглядит, и радость немного ослабла.

— Я… я немного приболела, — тихо сказала она.

Он сразу же все понял.

— Когда мы встретимся, я поцелую тебя так, что ты забудешь о боли.

Из глаз потекли слезы, настоящие, тихие слезы. Он сделает это. Излечит ее боль. Он всегда так делал. Когда она впервые пришла к нему с синяками, то сказала, что упала с лестницы. Но он понял. И вместо того чтобы прогнать, вместо того чтобы презрительно отвернуться, нежно обнял и прижал к себе.

«Бедняжка, — сказал он тогда. — Ты слишком хороша для него».

Мэри проплакала несколько часов. И все то время он просто держал ее в объятиях и гладил по голове. Никогда и никто не притрагивался к ней так нежно. Никогда и ни с кем не чувствовала она себя так, как с ним.

В какой-то момент ей вспомнилась Аманда. Аманда никогда не сделавшая ей ничего плохого. Аманда, бывшая ее лучшей подругой. Аманда, так хотевшая познакомить ее со своим новым другом…

«Но ты пила, Мэнди, — подумала Мэри. — Тебе достался самый красивый на свете мужчина, а ты все равно не могла отказаться от бутылки. В конце концов каждый получает по заслугам. А кроме того, у тебя всегда было много мужчин. А я… мне нужен он.

Мэри посмотрела на телефон со следами туши и слез. Из трубки доносились короткие гудки. Надо дождаться, пока придет коробка конфет, а потом они снова будут вместе. Только бы ее принесли поскорее.