Гомон стих. Все начали рассаживаться, поглядывая на вошедшего Тирликаса с тревогой и надеждой. По Витаутычу, как обычно, ничего нельзя было сказать. Он встал на трибуну, подождал, когда все обратят на него внимание, а потом махнул рукой — дескать, к черту официоз — и прошел в зал, встал возле первых сидений.

— Здравствуйте, товарищи. Тема нашего собрания — судейство во время последнего матча.

Он взял паузу, посмотрел в глаза каждому и продолжил:

— Как вы понимаете, мы вышли на такой уровень, что я не могу диктовать свои условия коллегам, как и передо мной никто отчитываться не обязан. Так что новости у меня не сказать чтобы хорошие, и состоять они будут из двух частей: официальной и неофициальной.

Почему-то подумалось, что у него две новости: так себе и совсем хреновая.

— Начну с официальной. Я подал на рассмотрение жалобу на арбитра. Как вы понимаете, я имею право это сделать. Но прежде встретился с начальником команды «Динамо», который, все мы понимаем, в курсе, какую игру вел арбитр, но лишь недоуменно пожимал плечами.

Витаутыч огляделся и отхлебнул воды прямо из стеклянной бутылки, поморщился, словно там был чистый спирт.

— Теперь неофициальная. Потом я имел беседу с тем самым начальником. Он намекнул, что наша команда слишком молода и не может быть в первой тройке. Это нарушает законы физики, биомеханики и термодинамики. Генетики, наверное, тоже. — Он посмотрел на меня. — Короче говоря, следующую игру мы должны слить.

— Так и сказал? — Брови Димидко полезли на лоб. — Он совсем охренел? Это ж подсудное дело!

Донеслись возмущенные смешки. Тирликас продолжил:

— Потому что в первую тройку нас не пустят, каждая игра будет напоминать войну на уничтожение, и на справедливость рассчитывать не придется. Нам предлагают четвертое место и три места в национальной сборной. Соответственно мы должны показать ту игру, что им необходима.

— То есть он даже чемодан денег не предложил? — продолжал Димидко. — С хрена ли нам под них ложиться? Кстати, кто инициатор этого всего?

— Имени он не сказал. Но если мы не согласимся, то о местах в национальной сборной можно забыть, это раз. Два, в попытке нас остановить они не будут стесняться в средствах.

Микроб аж подпрыгнул от возмущения:

— Вам угрожали⁈

Витаутыч тряхнул шевелюрой.

— Мягко намекнули. И еще они сказали, что у них есть законный способ нас остановить. — И снова он посмотрел на меня, я похолодел.

Он намекает на то, что пустят в ход знания о том, что в команде как минимум один одаренный? И меня попытаются слить?

— Но Горский обещал взять дело под личный контроль! — не унимался Микроб, он аж покраснел от возмущения.

— Ой, типа он не знает, что вокруг творится, — проворчал Круминьш. — Типа добрый царь и злые, гадкие бояре.