— Знаком с таким? — спрашиваю Щербу.

— Так, что мать т… тут происходит? — кричит атаман.

— Заговор против царя. Действительно украли дочь царского егермейстера.

И тут за спиной хлопает выстрел. Подскакиваю к сотнику, который сразу же схватился за пистолет. Тупо сбиваю его с ног и вместе падаем. Щерба видать, не зря звался сотником-атаманом, успел ударить с левой руки мне в грудь. Даже не знаю, чем бы такой удар кончился для меня, ни будь на мне кирасы. Но всё равно мне показалось, как будто кувалдой врезали.

— Т…твою…м… — хриплю я. — Сдурел.

Слышу ругательство от сотника, который трясёт отбитой рукой. Вербовский явно растерялся. Присел на ногах, втянул шею и застыл, держа мой мандат. Если бы я раньше не настроил себя на что-то подобное то, наверное, стоял бы рядом с ним и тупо пялился, как и он. Нет, тренировка — тренировкой, а практика просто необходима, а то так и будут меня бить, все кому не лень. И так больше всех достаётся, почему-то.

— Дмитрий Иванович, Вы там живы — слышу встревоженный голос Кулика.

— Степан, какого х… зачем стрелял? — пытаюсь встать, а потом чтобы присесть на пятки.

— Всё как вы и приказывали. Добить если пошевелятся — кричит он в ответ.

— Кого добить? — рычит сотник и помахивая левой рукой.

— Людей Когальникова, кого ещё. Видать за оружие схватились. Крикни, чтобы твои не стреляли — отвечаю рассерженному атаману.

Опять слышу ругательства сотника на все лады. Вот не может наш народ без этого дела.

— Саша иди, разберись, что там — отдаёт приказ Щерба.

— Вахмистр давай сюда мой документ. Вывих, наверное. Сейчас пойдём к нам лечить будем — это уже к сотнику.

Через некоторое время с руганью, но разобрались. Действительно, кроме людей Когальникова, никто больше не пострадал. С их трупами, пусть казаки разбираются сами. Казаки, тоже активно стреляли но, слава богу, не в кого из моих людей не попали. Мордвинов, как я и рассчитывал, умер. Убедившись, что из его людей никто не пострадал, сотник согласился зайти в дом. Во двор запустили только Щербу и Вербовского, остальные пока остались на лугу. Зашёл в дом, посмотрел на себя любимого, опять на груди синяк будет. Вот же везёт, так везёт. Хотя мои люди, в отличие от Петра, мной восхищались. Вправил руку сотнику и туго перемотал бинтом. Вывели девушек, и Щерба их дотошно расспрашивал, что и как. Я абсолютно не вмешивался, хоть и находился рядом.

— Ну, что сотник, убедился? — ухмыляюсь я.

— М…да — задирает он шапку на затылок. — Вот никак не ожидал, что у меня тут…такое твориться.

Он то, может и убедился, а вот у меня вдруг возникли сомнения. Если тут замешены англичане, то не думаю, что тут банальная продажа девушек в Турцию. Что-то тут явно посерьёзней и с далеко идущими целями для них.

— Ну а кто такой, этот Когальников? — задаю вопрос. Мы присели на лавку около дома.

— Хорунжий Павел Когальников из станицы Нижне-Чир. У него вдруг откуда-то…теперь, понятно, откуда с… появились большие деньги. Он начал покупать и привозить крепостных крестьян из центральных губерний. Скупает земли, мудрит с общинной землей и личными наделами в округе. Помогает ему во всём казак Лобов, и дьяк Попов — сплюнул сотник. — Ну, хоть вы их угомонили.