— Они Русские Гении. Почему каким-то разным грекам можно, а своим нельзя? А вот на следующем собрании и постановим и подадим коллективную просьбу. Инженеров и механиков император уважает, и я думаю, нам не откажет.
— Нет. Я такое предложение вносить не буду. Вы что, Дмитрий Иванович, да меня дворяне за это… —
— Я подниму вопрос — твёрдым голом перебиваю Добрынина.
— Ну-у, тогда и ответственность ваша. Но я бы на вашем месте очень хорошо бы подумал — стучит пальцами по столу глава. Кстати жест сейчас довольно неприличный. Явно выказывает таким способом сегодняшнее отношение ко мне.
— Согласен. Вы, кажется, кафельную плитку выпускаете, а Николай Николаевич — удивлен вопросу глава.
— Есть такое дело.
— Давайте так. Вы мне сделаете хорошей кафельной плитки по себестоимости на тысячу рублей ассигнациями и подписываете документы на три участка. Я Вам, чертёж устройства. Вы тогда сможете оформить на него привилегию на себя — опять строю умилительную рожицу. Так скоро мне и в театре выступать можно будет.
— А не много вы просите? — не сильно-то и возмущён Добрынин. Так как всегда торгуется.
— Я вас уверяю, это очень нужное устройство, работающее на бензине, а не на керосине. Так что конкурентов у вас точно не будет — показываю всем видом, что это действительно ценное устройство.
Мы немного поторговались, но я не уступил, мотивируя ценностью устройства. И вообще, типа я сам это хотел выпускать.
— Очень надеюсь, что не разочаруюсь в вас… Дмитрий Иванович — напутствовал меня Добрынин, когда мы подписали соглашение. К тому времени я уже держал подписанные и оформленные документы на три участка…
Глава 9
— Здравствуй Николай Иванович! Как дела, как здоровье близких — зайдя к нему в мастерскую, здороваюсь с Гольтяковым. К нему я заехал сразу после Добрынина.
После взаимных любезностей, перешли к делу. Первое рассмотрел шампура, признал их вполне подходящими. Попросил подумать о ручках, которые бы не нагревались и не горели. А эти четыре забрал с собой. Дегели ещё не пошили. Бур для лунок, получился почему-то с разной длины лопастей, расстояния в накрутке, от чего он казался кривой. У меня появились сомнения, как он бурить будет? Плюс не установлены ножи.
— Как так получилось, Николай Иванович? — с изумлением рассматриваю я уродца.
— Да когда полосу делали, была прямая. А вот когда крутить и приваривать стали, её и повело. Не сразу и заметили. Я решил уже ничего не делать, а дождаться вас — немного виновато купец.
Ну что же может и правильно. Пытаюсь наметить, где подрезать, а где и подогнуть. Понимаю, что с обычным метром это крайне неудобно. Не хватает и двух самых обычных вещей, карандаша и штангенциркуля. Если карандаш ещё можно хоть как-то заменить угольком или мелом, хоть и неудобно. А вот без штангенциркуля совсем плохо.
— А наладьте вы, Николай Иванович, выпуск вот такого измерительного инструмента — беру у него лист бумаги и начинаю чертить. С бумагой приходиться обходиться крайне осторожно, дорогая зараза. Потом потратил, ещё полчаса на объяснения. Сейчас что-то подобное было только из дерева, и то большой дефицит.
— Если я на себя оформлю привилегию, как вы на это посмотрите, Дмитрий Иванович? — почесал бороду купец. Он сразу сообразил, что хоть и из металла инструмент и будет дорогой, но в Туле уж точно будет пользоваться спросом.
— На тысячу рублей ассигнациями товара в вашей мастерской и партию мне — даю ответ.