Весь вечер и половину следующего дня я занимаюсь тремя вещами. Перво-наперво вертолет. Я переделываю план, рисунок, чертеж. Закончив, выбираю новые рубашки для босса и думаю, как позвать его на конкурс.

А главное, хочу ли я, чтобы он там был. Смотрел на меня. На Элю.

На меня. И снова на меня.

Я никогда не танцевала для кого-то. Мне нравился сам процесс, но вчера, только представив, что Распутин будет смотреть, скользить по телу взглядом, в душе появилось волнение, а в груди разлилось горячее тепло.

Преподаватель даже сказала, что впервые увидела в моих движениях страсть.

Надо же. Страсть.

Так может, если он придет, у меня появится эта самая страсть, и я наконец займу призовое место? Очень хочется.

— Это что? — запинается Распутин об пакеты, которые принес курьер, пока он уезжал по делам.

— Это новые рубашки. Вчера ваши так и потерялись, я подумала, что вам нужны новые.

— Они не белые. Я ношу только белые.

— Знаю, — вздыхаю. О чем я только думала? О том, как они будут смотреться на торсе босса, и как он устроит для меня личное дефиле? — Но мне захотелось. Примирите? Вдруг вам понравится?

— Ты переделала план? — спрашивает он, но, что удивительно, пакеты берет и идет к себе. Я тут же в припрыжку за ним. Хватаю папку. В кабинете достаю листы, пока он разворачивает одну из рубашек и осматривает ткань. Блин, ну померь. Хотя можешь и так оставаться. Потому что смотреть на тебя одно удовольствие.

— Померьте.

Он поднимает глаза, снимает рубашку и меряет новую. А у меня такое удовольствие по телу разливается, словно только что тренировка закончилась, и можно сделать глоток воды.

Черт, как ему идет этот цвет. Я так и знала!

— Хорошо, мне кажется. Вам идет.

— Вроде ничего. Главное, чтобы ты меня как клоуна не вырядила.

— Я бы не посмела. Посмотрите?

— Да, — подходит он ближе, а я втягиваю аромат его геля для душа, парфюма, сигарет и черного чая. Убойное сочетание. Стреляет прямо в мозг, стекает к животу. — Уже лучше. Но хвост переделай. И винт не такой огромный, иначе вертолет будет заносить. Ты словно вертолетов никогда не видела.

— Вы же меня в цех не пускаете?