— Ай! Я лучше сама.

— Ты можешь не дергаться. Твое сама у меня уже в печенках сидит.

— Беру пример с тебя. Ты тоже все сам решаешь и делаешь.

— Я мужчина, Маша! Я привык так жить. Я и так прогибаюсь под тебя, как могу.

— Ой, смотри не перенапрягись прогибаться.

— Не перегибай. Я прошу прощения, что привел помощника на твое место, хотел поговорить заранее, не успел. Я не собирался тебя увольнять. Я хотел предложить тебе собственный проект. Даже кабинет уже выделил. Там заканчивали ремонт.

— Типа сюрприза? — опускает глаза, а я киваю.

— Да.

— Не люблю сюрпризы.

— Это я уже понял, — поднимаю ее лицо к себе. — Маш, я не могу измениться, мне слишком много лет.

— А я не буду терпеть пренебрежение. Про проект «спасибо», но такое нужно обсуждать, понимаешь. В общем, я хочу… Взять паузу.

— Какую еще паузу?

— Ты… Подавляешь меня. Рушишь. Я с тобой забываю о своих проблемах, о своих мечтах. Это неправильно. Меньше всего я хочу стать Августиной и ждать тебя в этих ужасных стенах. И матрас у тебя тоже неудобный!

— Никаких пауз, даже не обсуждается, но то, что нам нужен сексуальный перерыв, это факт. Такое ощущение, что мы пытаемся натрахаться перед концом света.

— Да. Я тоже думала об этом, — говорит она, а у самой щеки алеют. Глаза начинают скользить по моему обнаженному торсу. — Ты же собираешься в Дубай?

— Да. Я бы хотел, чтобы ты полетела со мной.

— А можно я все-таки останусь заниматься проектом. Мне нужны деньги… А я знаю, что за готовые проекты следуют крупные суммы премий.

Можно, конечно, сейчас сказать, что ее кредита больше нет, а лечение матери давно оплачено, но она только взбесится, что снова все без нее решил. Лучше потом, когда она не будет такой напряженной.

— Да, премии там нормальные.

— Сколько тебя не будет? — вдруг спрашивает она, поднимая руки и опуская прохладные пальцы на мою разгоряченную кожу. Меня как током пробирает, да и она резко глаза поднимает.