Джексон скользнул вокруг, нашел дверь и подергал за ручку. Не заперто. Предполагалось, что он войдет, подумал Мэтт, – намеренное приглашение в засаду. Приготовившись, потянулся за «Глоком».

Сердце выбивало зорю у него в груди. Толкнул дверь, ступил внутрь в полутьму. «Что-то вроде складской подсобки», – подумал он, осторожно продвигаясь вперед, вытянув руку и держа оружие наготове.

Вдруг чье-то дыхание у него на затылке, а за ним – кольцо холодной стали, прижатое к голове.

– Создание произведений искусства – не единственное мастерство, которое я перенял в Штатах, – произнес Фейрвезер. – Не двигаться, не то я разнесу тебе башку.

Джексон прикинул свои шансы. Достаточно близко, чтобы организовать оборону, – можно нанести один солидный удар, – но, если сейчас ему суждено погибнуть, получится ли прихватить с собой Фейрвезера? Даже дураку понятно, что расклад не из лучших.

Мэтт вздрогнул, когда Фейрвезер еще глубже вдавил дуло ему в кожу.

– Думаешь, меня это волнует? Спускай курок.

– Угу, но тогда ты никогда не узнаешь правду про меня и Полли.

Джексон выдохнул. Была ли это правда, которую он всегда знал где-то в самой глубине души? Как ни тошно ему было, все равно жутко хотелось точно знать природу отношений между своей женой и человеком, которого прозвали Неоном. Он не мог умереть без этого знания, каким бы ужасным оно ни оказалось.

– Дай мне свой пистолет, – приказал Фейрвезер.

С каменным выражением Джексон подчинился.

Фейрвезер затолкал «Глок» за пояс и, не отводя револьвера с головы Джексона, обошел вокруг, чтобы встать к нему лицом.

– Так-то лучше. – В его глазах сверкала злоба.

Джексон нисколько не сомневался в том, что ждало его в соседнем помещении.

– Ты и Полли, – напомнил он.

Фейрвезер с хрустом покрутил головой, словно разминаясь перед дракой.

– Я познакомился с Полли в студенческом союзе. Может, она тебе про меня рассказывала.

– Не рассказывала.

Тот уставился на него. Джексон уловил у него на лице проблеск разочарования.

– Неважно, – будничным тоном произнес Фейрвезер. – Карие глаза, блондинка – тогда она не была такая красивая. Обыкновенное смазливое личико, если честно. И несколько бесхарактерное, но задатки уже чувствовались. Во всяком случае, она была такая душка, что я в нее втрескался. У нас с ней была довольно-таки большая любовь.