– Ага, посмертно, – продолжал издеваться Глеб. – Ладно, систер, ты тут оставайся. Мы пошли твоего муженька грабить.

– Он мне не муж, – снова запаниковала Лина.

– Пока, – припечатал брат и утащил Ингу в подъезд.

Трясли они Лаврецкого знатно. Подруга изгалялась, как могла. То требовала серенаду спеть (ага, с полным отсутствием слуха у жениха), то портрет невесты рисовать заставляла (и этим талантом Кир тоже не блистал), то еще какие-то дурацкие конкурсы проводила. При этом не переставала одним глазом присматривать, чтобы невеста умудрилась не сбежать, то и дело отправляя в комнату то Асю, то Глеба.

И вот, наконец, полоса препятствий, устроенная сестрой, была пройдена, и Кириллу удалось прорваться к любимой. Девушка стояла у окна, с тоской заламывая руки. При этом солнечный цвет озарял ее лицо, заставляя переливаться украшения с опалами, а элегантное платье цвета слоновой кости и цветы в заплетенных водопадом волосах делали ее похожей на принцессу.

– Ты прекрасна, – откашлявшись, проговорил Кирилл, подходя к невесте и целуя ей руку.

– Спасибо, – дрожащим голосом проговорила Василина.

– Хорошо, что мы все-таки не белое платье выбрали, – встряла Инга. – Так он помнит, что ты у нас принцесса. А белый цвет все-таки с бытовой техникой больше ассоциируется.

– Инга! – разом прикрикнули на нее жених, Глеб и Ярослав, который являлся свидетелем.

– А я что? Я ничего! – тут же притворилась ангелочком Лаврецкая.

– Ты сегодня тоже красавчик, – сделала комплимент жениху Василина. И не покривила душой. В ярко-синем костюме и белой рубашке Кирилл казался ей самым красивым и самым лучшим во вселенной парнем. Хотя она любила его всяким…

Панику в глазах невесты Лаврецкий все-таки успел рассмотреть.

– Бузим? – улыбнулся он. Лина кивнула. – Солнышко, не беспокойся, вдвоем мы со всем справимся.

Ответить она не успела. Их потащили исполнять остальные пункты списка. Первым делом – ЗАГС. На регистрации утром настоял Кирилл. Как он шепотом признался свидетелю, боялся, что до ЗАГСа невесту не довезет и она сбежит во время фотосессии.

При виде дворца бракосочетаний Василину опять накрыла тревога. Но в этот раз рядом был Кирилл, который строго следил за всеми ее передвижениями.

– Ты чего?

– Я боюсь, – глядя на него блестящими от непролитых слез глазами, призналась она жениху. – Я уроню кольцо. Или надену не на тот палец. Или вообще не тому парню. Или споткнусь где-нибудь. Что-то не так будет, точно.

– Успокойся, – притянул к себе ее за плечи Лаврецкий. – Все будет так. Я просто не позволю ничему плохому случиться. Веришь мне?

И опять ей помешали ответить. Близилась их очередь, и будущих молодоженов потащили фотографироваться. Минут пятнадцать их, как мартышек для фотографий, крутили туда и сюда. И вот как гром среди ясного неба прозвучало: «Мирославцева и Лаврецкий».

Василина, судорожно сжимая букет, подошла к кафедре. Кирилл с трудом разжал ее пальцы и положил цветы. Началась стандартная процедура регистрации. Слова сотрудницы ЗАГСа пролетали как-то мимо ушей, весь мир сосредоточился на серых глазах, в которых плескалась такая любовь и нежность, что хотелось утонуть. И страх вдруг пропал. Что ж, отчитываться так отчитываться, дети так дети. Все что захочет, пусть только будет рядом. И вот, буквально за пару минут до важного вопроса, появилась жизненно важная необходимость все-таки ему сказать. Именно сейчас. До того, как она станет его женой.