— Спасибо, — выдохнула, улыбнувшись на сомнительный комплимент.
Убрала щекочущую щеку гладкую прядку за ухо. Как-то не верилось словам Макса, что меня возьмут на должность «подай-принеси». Он ведь не серьезно это. Или из-за волос так сказал. Прическа делает меня легкомысленной? Или ему цвет не нравится?
Впервые я пожалела, что покрасила волосы. Сейчас бы мой платиновый блонд был бы как нельзя кстати. Он идеально подходил к образу деловой женщины.
— Фрау Барбара Крайн, гутен морген, — услышала насмешливое за спиной, когда вышла из подъезда.
Надо же, и этот туда же! Сговорились они все что ли? Нашел же сравнение, зубоскал. Смотрю, сегодня у кого-то отличное настроение.
Я оглянулась, ища глазами шутника. Довольный шуткой Макс устроился на низком металлическом заборе, огораживающем цветник, разбитый вокруг дома. За его спиной пышно цвели бело-розовые пионы, сменившие весенние нарциссы. Ветхий, проржавевший и подкрашенный заботливыми пенсионерками заборчик давно требовал замены. Опасно поскрипывал под тушками ворон и голубей. Но судьба дома решалась, и облагораживание территории отложили. Я открыла рот, чтобы предупредить Макса, как послышался громкий треск, Макс взмахнул руками и рухнул спиной прямо в кущи.
— Никогда еще Штирлиц не был так близок к провалу, — захохотала я, радуясь быстрому возмездию.
Подошла ближе и протянула руку лежащему в цветах недовольному Максу. Сильные пальцы обхватили мою ладошку. Подумалось, если не удержусь на каблуках, упаду прямо на него… в смысле в его объятия. А потом поцелуй. Все как в лучших любовных романах… Романтика…
Макс легко поднялся сам, задержав мою руку в своей. Романтического падения не случилось. У судьбы на сегодняшний день на меня были другие планы. Если бы я тогда знала какие…
— Давно ждешь? Почему не поднялся? Мы бы тебя завтраком накормили. Познакомился с хозяйкой. У вас с ней общий интерес к членам гестапо. И, кстати, правильно фройляйн, — поправила грамотея, внутренне все еще торжествуя, что справедливость восторжествовала.
Посмеялась от души. От утреннего мандража следа не осталось. Макс недобро сверкал на меня глазами, отряхивая одежду. На некогда белоснежном поло остались зеленые разводы от травы. Помогала ему, убирая травинки со спины. Не ожидала, что он появится, и глупо радовалась. Надеялась, что он тоже.
— Ты какими судьбами? — все же решила прояснить для себя мотивы блондина, чтобы зря не тешить себя надеждами.
— Проводить решил. Мало ли потеряешься по дороге. А я за тебя ответственность несу. Ферштейн, фройляйн?
— Я, я, майн… — запнулась, убирая из растрепанной светлой шевелюры застрявшие лепестки.
Какой «майн»! Что за оговорки по Фрейду! Что я несу? Я ему не пара. Мы из разных Вселенных. Надо напоминать себе почаще.
Мы стояли близко, слишком близко. Необычно и волнующе. Я смогла разглядеть едва заметную хмурую складочку между идеальных бровей, темный ободок вокруг зеленой радужки. Ни у кого не встречала настолько чистого и светлого оттенка. Завораживает. Где- то читала, что красивых мужчин рождается больше, чем красивых женщин. Если умыть всех «красавиц» и вернуть назад все, что исправили пластические хирурги, то так оно и будет. В этом мы ничем не отличаемся от тех же павлинов с невзрачными курочками и яркими самцами.
Выдаю себя, когда вот так, в открытую, пялюсь на парня больше положенного на каких то пару секунд. Но этого хватает, чтобы он сделал ненужные выводы.
— Кто твой? — сощурился он, ожидая ответа.
Не нравится мне его улыбочка. Слишком уж понимающая.
— Никто… Это я нервничаю просто перед собеседованием и говорю ерунду. Забудь, — иду на попятную и совсем наглею: - Нам давно пора, если ты, конечно, не передумал.