— Готова идти? — голос Коди в моем ухе напугал меня.
— Не подкрадывайся к людям, — прорычала я ему. Черт, он был высоким. — Это неприлично.
Он кивнул со здоровой дозой сарказма, сияющей на его лице.
— Если, конечно, вы не спасаете этого человека от похищения и жестоких пыток лидером банды психов. Тогда все в порядке, верно?
Мой взгляд потемнел.
— Если ты продолжишь напоминать мне о Вечере Беспорядков, то у нас будет очень неприятное свидание за кофе, Коди.
— Твердая точка зрения, Мэдисон Кейт, — ответил он, кивнув. — Тогда пойдем.
Было что-то странное во всей его энергии, но я отмахнулась от этого и последовала за ним мимо идеально подстриженных живых изгородей в гараж.
— Типично, — пробормотала я себе под нос, разглядывая нелепую вереницу роскошных автомобилей, припаркованных в гараже Сэмюэля Дэнверса. В этом не было ничего нового.
Папа работал над своей коллекцией автомобилей еще до моего рождения.
Что было новым, так это секция мастерской с черным челленджером, укрепленным на домкрате, и множеством хорошо используемых инструментов, разбросанных вокруг. Теперь, когда я присмотрелась повнимательнее, мотоциклы тоже были не совсем в папином стиле.
— Вы, ребята, определенно чувствуете себя здесь как дома, — прокомментировала я, когда Коди подвел меня к ярко-синему Мазерати и открыл пассажирскую дверь.
Он просто бросил на меня загадочный взгляд, затем мотнул головой в сторону машины.
— Садись, Мэдисон Кейт. Мы уже опаздываем.
Я проворчала себе под нос, что опаздываю на время, которое мы никогда не устанавливали, но все же села и пристегнула ремень безопасности.
— Итак, куда мы направляемся? — спросила я, когда мы выехали из поместья и некоторое время ехали в тишине. Мы направлялись в сторону того, что раньше было Западной Теневой Рощей, и мои мышцы по привычке напряглись.
Коди бросил на меня быстрый взгляд, затем снова обратил свое внимание на дорогу.
— Я же сказал тебе, — сказал он, — за кофе.
Все его поведение изменилось. Там, где он шутил и заигрывал этим утром, теперь он был задумчив и серьезен. По какой-то причине, которую я никогда не пойму, я почувствовала необходимость поднять настроение.
— И, возможно, торт, — напомнила я ему. — Но