– Чем-то похоже. А ночью весь город в огнях и машины несутся по улицам.

– Я никогда не видела машин, – с сожалением откликнулась девочка.

– Всю жизнь здесь? – догадался Рудольф.

– Конечно же нет, – фыркнула Катя. – Не делай из меня принцессу, заточенную в замке. Мы каждый год ездим в…, – она на секунду смешалась. – В город один, на ярмарку. Там огромные дома, даже двухэтажные есть. Весело, все торгуют, дерутся, пьют, можно конфеток и пироженок до отвала наесться, и на карусели кататься. А еще всякие представления посмотреть, жуть интересные. А машин нет, наверное, потому что дорог нет, лошади есть.

– Это не то, – фыркнул Рудольф. – Жалкая пародия. Тебе надо увидеть немецкие города.

– Думаешь? – опасливо уточнила Екатерина. – Наверно было бы неплохо.

– Неплохо?– рассмеялся Штольке. – Стоит тебе приехать и ты влюбишься навсегда! Представь магазины с платьями, косметикой и украшениями, оденешься как королева, сходишь в кино, а потом наешься мороженого. Любишь мороженое?

– Очень люблю, – призналась девочка. – Вкуснотища, я всегда по четыре порции съедаю, однажды даже ангину подхватила, мама ругалась и папу ругала, а он смеялся. Я бы тоже смеялась, но у меня температура под сорок подскочила, думали Богу душу отдам. Пришел Валерий Петрович, сделал укол, таблеток горсть насыпал горчущих, а маме велел не ругаться, потому как ангины от мороженного не бывает, и вообще, мороженое при ангине полезно. Мама сказала, его папка подговорил.

– Ну вот видишь, значит тебе у нас очень понравится, – закинул удочку Руди.

– Папа говорит, я буду жить в немецком городе, – последовал неожиданный ответ.

– Как это?

– Немцев прогоним и вселимся! – звонко рассмеялась чертовка.

Руди поперхнулся. Развесил уши олух, забыл с кем имеешь дело. Она просто смеется. Надо бы поставить девчонку на место.

– Не боишься меня? Ночь, кругом ни души, а я все же немец.

– Вроде не очень боюсь, – прислушалась к себе Катерина. – Нет, не боюсь, ты нестрашный совсем.

Рудольф поморщился, прекрасно зная, что ничего ей не сделает. Немцы не воюют с детьми. Рыцарский дух и врожденное благородство. Именно поэтому, по всей Европе стоят памятники с немецким солдатом, держащим на руках спасенного мальчика. Поднять руку на ребенка способны лишь унтерменши, именно отношение к детям и старикам, отличает высшую расу от нелюдей.

– Как брат? – поспешил он перевести разговор. – Не вернулся?

– Нет, он у бабушки прячется. На отца обижается.

– Из-за меня?

– Да, непримиримым себя возомнил.