– Голову испортил, – сокрушенно вздохнул Кот. – Знатная была голова. Дальше будете слюнями измазываться, или мы можем идти?

– Ни пуха вам. – Зульфат закинул за плечи тяжеленный рюкзак и зашагал в сторону выстрелов. Он больше не обернулся, а Руди стоял и смотрел, чувствуя как кусок жизни отломился и ушел навсегда.

– Пялится будешь? – Кот помахал пятерней перед лицом, привлекая внимание. – Я один Бороду тащить должен, мне больше всех надо?

Руди очнулся и поспешил к впавшему в забытье Стрелку. Егор не пришел в себя, даже когда его взяли под руки и потащили в лес. Одолели метров пятьдесят, прежде чем Кот остановился, воровато огляделся и сказал:

– Так, тут посиди, я быстренько, одна нога здесь, другая там.

Руди и пикнуть не успел, как поганец умчался в обратном направлении. Осталось стоять, поддерживая Стрелка. Тяжело, но если опустишь, потом не поднимешь, а эта сволочь может и не вернуться. Остаться в тайге одному, с раненным на руках, удовольствие ниже среднего. Кот сбежал, или приведет своих поглумиться. Стрельба совсем стихла, местные, видимо, прикончили последних людей Пса. Вряд ли кто-то ушел. На это были способны только Стрелок да Зульфат, остальные жалкое мясо, оказавшееся в лесу первый и последний раз. В отдалении сочно ударил одиночный. Винтовку Стрелка ни с чем не спутаешь. Следом еще один, но уже глуше, дальше. Откликнулась автоматная трель. Донесся приглушенный расстоянием крик. Зульфат уводил опасность подальше.

За кустами мелькнула тень. Дьявол, с раненным даже стрелять невозможно, легкая добыча.

– Это я, не боись! – раздался шепот Кота, и бывший пленник, а теперь не пойми кто, показался из зарослей. Рудольф нервно сглотнул, мог бы и сам догадаться. Котяра тащил откочерыженную голову Мамчура, оставляя кровавый след на траве, и улыбаясь с вдохновением девочки получившй на День Рождения розового слона.

– Ты больной?

– Сам больной, чего бы понимал в искусстве, селюк, – оскорбился психопат. – Ну не смог я уйти, не смог! Венец коллекции, жемчужина в короне Британской империи, шедевр!

Руди отвернулся и промолчал. Спасибо Господи, угораздило остаться с вооруженным маньяком один на один вдали от цивилизации. Чуть расслабишься и все, твоя голова уже коллекционируется.

– Жаль ни времени ни материалов для обработки нет. – посетовал Кот, тщательно упаковывая голову в тряпочку и пряча на дне рюкзака. Рюкзак миленько округлился. Ни дать, ни взять, потрепанный жизнью футболист, спешащий на тренировку. – У тебя котелок есть?

– Ну есть, – отозвался Руди чувствуя скрытый подвох.

– Отлично, ночью одолжишь, кожу сниму, башку выварю сколько успею, потом, долгими, зимними вечерами, смастерю шикарную пепельницу или кубок пиво пить. Будешь еще клянчить и завидовать черной завистью.

– Непременно, – равнодушно отозвался Рудольф. – Может поможешь?

– Ну естественно, обожаю помогать, если день проходит без доброго дела, так заснуть не могу, ворочаюсь и стону. – головорез подхватил раненого с другой стороны. – Ну с Богом! Сейчас утопаем насколько возможно и организуем носилки. Вперед сестры милосердия!

За последующие шесть часов одолели километров пять. Такими темпами до Первоуральска идти месяца три. Стрелок в себя не пришел. Однажды открыл глаза, огляделся, и вновь провалился в тяжелое забытье. Звуки боя давно стихли, на лес опустились первые, робкие сумерки, солнце коснулось горизонта прямо по курсу, окрасив небо кроваво-багровыми отблесками. Ночь все ближе, и соседство с психопатом заставляло нервничать все больше и больше. Надо быть последним придурком, доверяясь ему. Хитрый дьявол, улыбается, шуточки шутит. О человеколюбии и помощи ближнему, пусть девкам в борделе поет. С другой стороны, хотел бы убить, давно бы убил, никто особенно ему не мешал. Какие мысли гнездятся в воспаленном разуме нового друга? А неизвестность страшит больше всего, надо срочно превращать это в известность, опередив маньяка на пару ходов.

Руди сдавленно застонал.

– Ты чего? – забеспокоился Кот.

– Спину свело, – пожаловался Рудольф. – Боль адская.