— А что вы думаете? — в лоб спросил Фасулаки. — Сейчас, когда уже… ммм…

— Изучила детали? — усмехнулась я. — В том числе те, о которых вы не можете или не хотите распространяться, пока я не подпишу бумаги?

— Именно, — подтвердил Фасулаки и улыбнулся так ослепительно и бессовестно, что стало очевидно: на самом деле ему всё-таки стыдно. Самую чуточку, насколько вообще может позволить себе стыдиться человек, у которого за душой нет ни гроша, но есть огромное желание выкарабкаться.

Я ответила ему ослепительной и бессовестной улыбкой человека, у которого за душой даже многовато всего. Но выкарабкаться тоже как-то надо.

— Думаю, что подпишу бумаги уже завтра, — ответила я, — и передам вам первым делом с утра.

— Правда? — так искренне обрадовался Фасулаки, что мне и в самом деле стало стыдно.

Надолго, впрочем, этого облагораживающего чувства не хватило. Фасулаки ещё и остановился на радостях, и на нас едва не налетел Налбат собственной персоной — он как раз кружил в излишне тесных объятиях миз Рихею, уже упорхнувшую от Тэрона.

Фасулаки успел среагировать — резко крутанулся, закрывая меня собственной спиной и одновременно оттесняя к каменной колонне. Дернулся, глухо ругнулся, потому что сам убраться с дороги не успел, и недовольно оглянулся через плечо.

Налбат, ничуть не смутившись, потянул миз Рихею обратно в круг танцующих. А Фасулаки продолжил стоять, придерживая меня за плечи, и, кажется, высматривал кого-то в зале.

Я приподнялась на цыпочки — руки моего партнёра расслабленно проскользили по обнаженным плечам до края длинных перчаток, но так и не убрались восвояси — и проследила за его взглядом.

Это было несложно. Тэрон возвышался над гостями, даже когда подобострастно склонял голову перед господином Номики Георгиадисом.

— Что это ему понадобилось?.. — растерянно произнесла я.

Вопрос был не самый лучший. Фасулаки и сам недоумевал — как и вольнослушательница со второго этажа, одна из тех пятерых, что откликнулись на мою просьбу. Сейчас была ее очередь танцевать с Тэроном, но он явно не собирался возвращаться в круг и вообще был занят непонятно чем. Какая общая тема для разговора могла быть у незаконнорожденного полуэльфа и правой руки мэра?..

Я нутром почуяла неладное. Нужно было как-то вклиниться в их беседу и выяснить, в чем дело, и я уже повернулась в сторону Тэрона, но Фасулаки только крепче сжал руки на моих плечах. Я бесполезно трепыхнулась в его хватке и подняла взгляд, всем своим видом являя немой вопрос.

— Нет, — негромко сказал он и повернулся ко мне. — Если он ещё способен думать хоть о чем-то, кроме вас, это хорошо. Пусть и думает, и держится подальше. Так будет лучше для вас обоих. Вы ведь уже и сами догадываетесь, что все зашло слишком далеко?

Я не догадывалась. Я была абсолютно уверена.

Но возмущения это не умаляло — а Фасулаки будто бы и не замечал ничего.

— Кроме того, — невозмутимо продолжал он, сощурившись, — раз уж вы наконец-то решились подписать договор о совместной исследовательской работе, зачем откладывать до утра?

Я опешила и, спохватившись, опустилась на полную стопу. Лицо Фасулаки несколько отдалилось, но менее лихим и разбойным не стало.

— Почтовое отделение откроется только утром, — неуверенно напомнила я, — вы все равно не сумеете отправить подписанный договор на утверждение раньше утра. К чему уходить с праздника?