Эпилог

Лето еще и не мыслило уступать свой трон, но в воздухе уже ощущался привкус осени. Вечера приносили приятную прохладу, солнце просыпалось все позже и спешило пораньше укрыться в Навье.

– Ты уверен, что они покажутся?

– Еще бы, – красиво очерченные губы чуть изогнулись, а взгляд темных очей медленно прошелся по всем выступам девичьего тела. – Кто ж откажется от такого лакомства?

– Знаешь, а я передумала! Не хочу больше мишенью выступать.

– Но мы ж договорились.

– Мы договаривались работать на равных. Стало быть, моя очередь прикрывать тебя.

– Обещаю: я не допущу, чтобы кто-то из них даже коснулся тебя.

– Нет! Твоя очередь быть мишенью, – упрямо заявила Немира, стаскивая с себя длинный плащ из толстой коровьей кожи.

– Ладно, – протянул ведьмарь и набросил защиту на себя.

– И капюшон надень, – велела девица, – сам же говорил, что у них острые зубы.

Войтех усмехнулся, но указание выполнил. Внезапно веселье сползло с его лица:

– Летят, прячься! И дождись, чтоб их собралось поболей.

Немира ловко откатилась в сторону и схоронилась за холмом, держа в ладони пузатый мешочек. Ведьмарь, наоборот, выбрался из укрытия и принялся расхаживать по тракту взад-вперед. Затянул негромкую песню. Девица даже дар речи потеряла – впервые услыхав, как поет любый. Красивый низкий голос лился, проникал в душу, доносил слова до самого сердца. По телу побежали мурашки. Зачарованная дивным исполнением, Немира проворонила нападение. Несколько мохнатых зеленоватых существ размером с крысу, шестилапых и двухвостых, с разных сторон подлетели к Войтеху и атаковали. Однако даже их длинным острым зубкам и коготкам не удалось пробить толстый плащ. Недовольный оглушающий писк заполнил поляну, заглушил песню. На помощь собратьям прибыло еще несколько вертлявых и злобных касн[19].

Немира потянула за шнурки, но те вдруг завязались в узел.

– Леший подери! – шепотом ругнулась она, пытаясь развязать мешочек, который, точно заговоренный, не желал делиться содержимым. – Давай же! Давай!

Песня стихла. Немира подняла голову и выпучила от ужаса глаза. Войтех лежал на животе, уткнувшись лицом в землю, пытаясь защитить лицо и шею. Касны припали к незащищенным ладоням и дружно сосали кровь. Первой мыслью было – выхватить лук, но эта мысль тут же погасла – в лучшем случае Немира поразит пятерых… А их тут не меньше двадцати – и вон еще целая туча летит. Стрелы! Под отвратительное причмокивание мелких кровопийц девица вытащила стрелу и принялась разрезать острием предательский шнур. Наконец тот лопнул.

Немира дождалась, пока «туча» подберется ближе, и выскочила из укрытия, пряча соль за спиной:

– Ну, и кто тут у нас безобразничает?

Касны оторвали зубастые, окрасившиеся алым мордашки от Войтеха и запищали так, что, казалось, еще чуток – и ушная перепонка лопнет. Мелкая нечисть сбилась в стаю и бросилась к новой жертве. Но лишь только подлетела ближе, как Немира подняла руку и принялась вращаться, рассыпая белые кристаллики во все стороны. Касны заверещали еще громче и понеслись прочь, но слишком поздно – соль уже опалила их стрекозиные крылышки, выжигала мохнатые тельца. Нечистики бились и визжали от боли. Немира присела подле любого: