Я чувствую дрожь, пробегающую, раскаленной лавой, по моему телу, будя бесстыдное, ненасытное желание обладать мужчиной, который занимает все мои мысли.

- Не мучай меня, не заставляй умолять тебя - хриплю я. Его твердое, словно высеченное из камня тело вжимается мое, и я чувствую, что задыхаюсь от желания. Я не могу сдержаться стон, когда его плоть проникает в меня, лишая остатков разума. Я обладаю им, всецело, сцепив руки вокруг сильной сцены, зарываясь пальцами в мягкий шелк волос, слившись в единое целое. Он играет с моими сосками, сдавливая, перекатывая их между пальцами, доводя меня до вершины блаженства. Его руки повсюду, кажется нет и миллиметра моего тела, на котором они не оставили своих раскаленных следов. Он мой властелин, мое наважденье. Чувства кружат нас в сумасшедшем вихре, запах секса плотной пеленой висит в горячем, застывшем воздухе комнаты, в которой, не разбросанной по полу, измятой одежде, сплелись два тела в жгучем, огненном любовном экстазе. Я вижу себя словно со стороны, возносясь к пылающему, разрывающему тело пику наслаждения. Мгновение спустя Анатолий подходит к оргазму, он содрогается от наслаждения, оставаясь глубоко внутри меня, заставляя меня кричать от удовольствия. О Боже, как же я люблю его, он моя жизнь, моя боль, мое небо - задыхаясь, думаю я, но желание укрыть, оградить его, настолько велико, что я готова растоптать свое счастье. Мне придется оставить его, что бы защитить. - Скоро, это произойдет очень скоро - обреченно думаю я, стараясь унять наворачивающиеся на глаза слезы.

- Моя - выдыхает он мне в шею.

- Твоя, - соглашаюсь я - навсегда.

- Мы опоздаем на самолет - говорит Анатолий, раскинувшись возле меня на полу. А я лежу, положив ему на колени голову, и боюсь пошевелиться, разрушить возникшую между нами близость. - А хочешь вина, Софья?

- Нет - испуганно отвечаю я, вскакиваю на ноги и начинаю судорожно собирать, смятую страстью одежду, приготовленную нами для поездки. От одной только мысли о вине едкая тошнота поднимается к горлу.

[Он]

Софья сидит, уткнувшись восторженным взглядом в иллюминатор, глядя на, похожие на комья ваты, серебристые облака. Я смотрю на нее, и чувствую, как невероятное удовольствие от ее близости, захватывает меня. Интересно, о чем думает она, моя богиня, мое счастье.

- Как красиво - задумчиво выдыхает Софи, и стекло иллюминатора затуманивается от ее дыхания.- Вот бы можно было улететь от лжи, нелюбви и несчастья. Жаль, что нет такого места, где эти чувства запрещены.

- Тогда нарушится баланс во вселенной - говорю я, рассматривая мою Софью.- Посмотри, сколько народу летит в самолете. У каждого из них свои понятия о том, что им нужно в этой жизни, о том, чего они хотят, вожделеют. Кому - то достаточно малости - чистой одежды и куска хлеба, а кто - то грезит о власти, и не факт, что он воспользуется этой властью во благо. Мне, например, нужна только ты, потому что ты мое счастье. Но, если, представь, в той утопической стране, кто - то другой полюбит тебя, как мы будем делить предмет своего обожания. По - любому, кто - то будет лишен своего счастья, потому что я ни за что не отдам тебя сопернику, ну если только, ты сама этого не захочешь. Но тогда, ты лишишь меня смысла жизни.

- Я хочу, что б ты жил - говорит она, глядя на меня бездонными глазам - что бы не случилось, не произошло. Пообещай мне. - Софи, не говори глупостей. Все будет хорошо - успокаиваю ее я, видя, как возбуждена, испугана моя красавица. - Нет, пообещай мне. Прямо сейчас обещай - никак не хочет успокаиваться Софья. - Ну, хорошо. Если так тебе будет спокойнее, я обещаю.

- Я впервые лечу в самолете - говорит Софи, и мне становится понятна ее нервозность - Я думала, что будет страшнее, а мне даже нравится. Знаешь, я очень многое пропустила в этой жизни, ничего не видела, не пробовала, жила, словно во тьме. Помыслить не могла, что смогу получать удовольствие от секса, после того как меня изнасиловал материн ухажер. Ты открыл мне мир, Анатолий, целый свет чувств и удовольствий. Я люблю тебя, умираю от любви. Я хочу, что бы ты знал, что все, что бы я ни делала, это все ради тебя.

- Что - то случилось Софья? Скажи мне, я давно вижу, что тебя, что - то беспокоит.

- Нет, все хорошо - отвечает она и отворачивается к иллюминатору, ставя жирную точку в этом странном для меня разговоре.

Она пребывает в какой -то странной задумчивости, до тех пор пока в проходе не появляется миловидная стюардесса, с тележкой, нагруженной блестящими контейнерами из фольги.

ГЛАВА 24