- Анатолий, это что, допрос? - звенящим голосом, спрашивает меня Софья. - Я была в больнице. Что еще ты хочешь от меня? Чего? Оставь ты меня в покое, умоляю. Ну, упала и упала, что ты трагедию из этого делаешь? - почти кричит она, размазывая рукой по лицу слезы. - Прости меня, прости Анатолий. Ты лучшее, что было и есть в моей жизни. Я потеряла крылья, которые ты подарил мне.
Я вижу, что Софи на грани истерики, она бьется в моих руках, словно птица, поминутно вздрагивая от боли в израненном теле. Ее запах, близость, проникают в меня и я чувствую, как страх от ее потери отпускает меня.
- Я подарю тебе новые крылья, еще лучше - обещаю я, баюкая в руках мою любимую женщину.
- Нет, лучше уже не будет. Больше мне не нужны крылья - спокойно и, как - то слишком отрешенно, говорит она. - А давай выпьем, Анатолий. Рому, можешь мне налить рому?
- Конечно, могу.
Софья сидит в своем любимом кресле, как всегда нагая. Тело ее, покрытое разноцветными синяками, в свете лампы выглядит фантасмагорично, гротескно. Словно картина, вышедшая, из - под кисти художника сюрреалиста. Она пьет ром и весело смеется над комедией, идущей по телевизору, но глаза ее грустны. В них нет огня.
- Я купил билеты - говорю я.
- Куда? - с оживлением, не свойственным ей, спрашивает Софья.
- В Болгарию, ты же хотела в гости к Ангелу.
- Да, очень хочу. Ты был прав, отдых - это действительно то, что мне нужно сейчас. - задумчиво говорит она, - когда едем?
- Через неделю.
- Это очень скоро. Ужасно, неминуемо скоро - обреченно шепчет Софи, запивая ромом свои слова.
ГЛАВА 21
[Отпуск. Октябрь 2009 г.]
ГЛАВА24
[Она]
- Не встречай меня - прошу я Анатолия, ждущего меня в новом автомобиле, возле входа в университет.
- Почему? - искренне удивляется он. - Ты меня стесняешься?
- Нет, не стесняюсь - отвечаю я, не зная, как объяснить ему, что оценивающие взгляды моих новых подруг в его сторону, вызывают во мне волну едкой, жгучей ревности. Анатолий притягивает к себе взгляды всей женской половины учебного заведения, когда приезжает за мной на своей новой машине. Он, наконец - то купил, автомобиль о котором мечтал, продав неповоротливый черный джип. Новый “ конь” Анатолия старомоден, и ужасно неповоротлив, но мои сокурсницы завистливо вздыхают, когда я сажусь в чрево, этого черного монстра, сверкающего хромированными молдингами. А я ревную. Ревность черной пеленой застит мне глаза, не давая соображать. Хотя, я не имею на это уже никакого права. И я не знаю, как буду жить без него, существовать, не любить, не чувствовать, не жить. Я вдруг понимаю, что не умею жить без моего Анатолия. Что же я наделала, почему не рассказала ему все сразу? Может, потому что боялась, что он наделает глупостей, что не простит меня или пойдет разбираться с Олегом? Увидев его избитого на пороге дома, я испугалась, что Олег способен на большее, чем просто избиение. Я не знаю причины лютой ненависти его к Анатолию, но в том, что его угрозы были реальны, я не сомневаюсь.
- Тебе холодно? Ты вся дрожишь.