Она кивает, её губы опускаются.
— Кто? Кто был здесь?
— Ну, доктор Гордон. И доктор Максвелл.
У меня такое чувство, что мы ещё не дошли до «ах… хмм».
— Кто ещё?
— Медсестра Хамфрис. Тереза Хамфрис. В ту ночь она была дежурной медсестрой. Фактически, старшая медсестра родильного отделения. Она пробыла тут все три дня.
— Вы не возражаете, если я спрошу, почему вы так сказали «ах», когда вспомнили её?
Мисс Лэндон вздыхает, глядя на меня печальными глазами.
— Конечно, сейчас её уже нет. Ей тогда было почти семьдесят.
— Было что-то тревожное на счёт медсестры Хамфрис?
— Почему вы спрашиваете об этих мальчиках? — задает она встречный вопрос, её лицо становится холодным. — Потому что мне действительно нужно возвращаться к р…
— Возможно ли, что их перепутали? — выпаливаю я. — Возможно ли, что в какой-то момент между их рождением и выпиской, что младенцы были перепутаны?
Её глаза расширяются, она качает головой, отодвигает стул от стола и встаёт.
— Простите, ребята, но профсоюзы медсестёр не очень-то благосклонно относятся к подобным разговорам. Мне нужно вернуться наверх.
Я тоже встаю и тянусь к её руке, которую мягко удерживаю.
— Пожалуйста, мисс Лэндон, я не могу выразить, как отчаянно нуждаюсь в этой информации. Я умоляю вас…
Медсестра смотрит на меня, в её глазах сомнение. Она наклоняется ближе ко мне, её голос тихий.
— Тереза Хамфрис умерла в мае 1990 года. Разберитесь с этим.
Она грустно улыбается мне, поворачивается и уходит.