Стоит ли удивляться появлению многочисленных легенд, при такой-то значимости сражения? Сразу подчеркну, что почти все легенды – с «французского берега». Логично. С них, пожалуй, и начнем.

Добегались! Везло, везло французам, а потом – бах, и сразу сильно не повезло. Почему флот оказался в Абукирской бухте? Вот и легенда номер один.

Позднее свою версию придумает Наполеон. Он, дескать, предлагал Брюе отправиться на Корфу, где флот был бы под надежной защитой береговых батарей. Типичное «оправдание постфактум». Не стоит слишком доверять и воспоминаниям людей из окружения французского адмирала, заявлявших, что и Брюе хотел уйти к Корфу как можно скорее.

Адмирал, конечно, побаивался появления Нельсона гораздо больше, чем генерал Бонапарт. Он ведь, как мы помним, еще до начала похода предупреждал командующего Армией Востока о том, что команды на его кораблях слабые. И Брюе, в отличие от Бонапарта, шансы на встречу с Нельсоном считал очень высокими, но постоянно успокаивал себя мыслью – а вдруг не придут? «Вдруг» расслабляло и его самого, и капитанов, и всю эскадру. Нужно было что-то решительное, на что Брюе как раз оказался неспособен.

В Египте его задерживали и объективные обстоятельства. Воду в больших количествах в здешних местах достать сложно, матросам даже пришлось рыть колодцы. Однако где лучше ждать плохое, надеясь на хорошее?

Согласно главной версии, адмирал решил не оставаться в Александрийской бухте из-за «мелководья». Небезосновательно. Только Абукирская бухта – не сильно лучше. Много непонятного, благодатная почва для появления легенд. Факт – Брюе в результате оказался именно там, где с ним безжалостно расправится Нельсон.

Легенда номер два. Хорошо, пусть и не совсем легенда, но нечто, породившее массу споров. У победы, как известно, много отцов. У поражения, как правило, один. При Абукире погибли все же далеко не все. Осталось немало тех, кто предлагал «сделать по-другому». По моему убеждению, результат все равно был бы плачевным для французов, однако снять с себя вину – дело святое. Поймем и простим.

Единственное, с чем я не соглашусь, так это с утверждением о том, что Бонапарт должен был настоять на том, чтобы флот остался в Александрии, позаботиться об организации обороны, отдать часть пушек под береговые батареи и т. д. Мог? Да. Должен? Как посмотреть. Что он относился к проблемам флота легкомысленно, не вызывает сомнений. Однако он уже вел войну на суше, у него были грандиозные планы, их ведь тоже надо реализовать. Серьезное, на мой взгляд, оправдание. Так что «вина Наполеона» есть, но вина Брюе значительнее.

Он, скорее всего, все равно проиграл бы, но сокрушительного поражения вполне мог бы и избежать. За несколько часов до начала битвы Брюе собрал своих капитанов. Уже было ясно, что они смогут только обороняться.

Как? Решение принято практически единогласно. Сражаться, стоя на якорях. Лишь уже известный нам Вильнёв предлагал что-то более изысканное, но вообще-то военные эксперты считают решение правильным. В целом. Только в сражениях зачастую огромную роль играют и частности. Частности и говорят нам о том, что Брюе – флотоводец не выдающийся.

На якорях – оправданно, но Брюе не распорядился поставить корабли еще и на шпринги, то есть дополнительные якоря, которые удерживают корабль на одном курсе во время стрельбы. Он не сумел создать сильные береговые батареи (то, что успели сделать, – ерунда). Он даже не удосужился, имея на то время, тщательно измерить глубины и использовать знание в свою пользу. Что ж, за свои ошибки французский адмирал заплатит жизнью.

Несчастный Брюе… Кое-чего он просто не ожидал. Был уверен, что англичане начнут сражение утром. Нельсон атаковал его в стремительно опускавшуюся на Абукир южную ночь…

Нетерпение! Он так долго за ними гонялся, что больше не мог ждать. Когда эмоции соединяются с мастерством, получается… Абукир!

А ведь с акваторией Абукирской бухты Нельсон был знаком гораздо хуже Брюе, у него даже карты толковой не имелось. Какое-то старье из атласов, да переданная капитаном Хэллоуэллом нарисованная от руки карта, которая обнаружилась на одном из захваченных французских фрегатов, что называется – без лишних подробностей. Ладно, мы сами сделаем набросок, чтобы хотя бы получить представление о месте сражения.

Изрядно заиленная Абукирская бухта – открытый рейд, простирающийся от Абукирского мыса (примерно в 24 километрах к востоку от Александрии) и до устья Нила (так называемого Розеттского рукава). Около 30 километров в длину. Отмели, рифы… В любом случае подойти к берегу достаточно близко невозможно. Место, прямо скажем, для морского сражения плохо подходящее. Но, по крайней мере, у французов была возможность расставить свои корабли так, чтобы максимально затруднить действия англичан. Они этого не сделали. Брюе просто поставил корабли в оборонительную линию протяженностью примерно в 3 километра.

У французов – 13 линейных кораблей. На одном из них, флагманском «Ориенте», больше 100 пушек. Три 80-пушечных, остальные – 74-пушечные. Еще 4 фрегата.

У Нельсона – 14 линейных кораблей под началом «братьев по оружию», 1 шлюп.

Можно при желании говорить о примерном равенстве сил. Огневая мощь у французов выше, но их команды ослаблены тем, что немало матросов отправилось на берег. Рыть те самые колодцы и искать провизию. Отметим это. Все должно быть по справедливости.

И вспомним про «прикосновение Нельсона». Сейчас оно впервые сработает в полной мере.

«Для адмирала вошло в привычку, когда позволяли погода и обстоятельства, приглашать на борт “Вэнгарда” капитанов и делиться с ними мыслями о лучших способах наступательного боя, а также планами ведения сражения при различных позициях, занимаемых врагом, в дневное или ночное время. Не существовало такого расположения вражеского флота, которое он не принял бы в расчет и для которого не выработал бы наилучшего способа ведения сражения силами, находящимися под его командованием. Поэтому каждый из капитанов эскадры был хорошо знаком с выдающимися тактическими идеями адмирала и, анализируя положение врага, мог точно, даже без дополнительных инструкций, сказать, к чему адмирал стремится. Благодаря этому сигналы были практически не нужны, что позволяло действовать более оперативно, а внимание капитанов не отвлекалось от непосредственного командования кораблем, что во время сражения позволяло получить некоторые выгодные для общего дела преимущества».