Не испортил.

Нужно уметь признавать свои ошибки. Так что если бы капеллан вовремя своим «кадилом» не приголубил того… Бородатого, то не водичку свежуя да прохладную с наговором эльфийским мне хлебать сейчас, а валяться с раскроенной башкой. В лучшем случае у лекаря. В худшем — «мертвецкой».

Как вообще я докатился до жизни такой?

— Ну и как оно? — Поинтересовался подсевший как-то ко мне незаметно Олегыч, которого, кажется, тоже очень и очень интересовал этот вопрос.

— Висит! — С тоской сообщил я, поднимая взгляд вверх.

Утреннее и еще довольно ласковое солнышко сегодня действительно ощущалось утюгом, нависшим над моей «очугуневшей» головой.

Представитель Конторы понимающе усмехнулся. Но и замечаний делать не стал. Видимо, имел опыт переживания подобных состояний. Да и выводы, похоже, после вчерашнего разговора сделал. Вернее, после обоих.

Второй состоялся ближе к ночи. Примерно в первой трети нашего кутежа по поводу знакомства с Мирой.

И надо же ей было неожиданно «вспомнить», что резидент, у которого мы не пожелали остановиться, вовсю излучал желание встретиться. Уже не первый раз. И не первый год даже. Вот только повода не было, да и вообще, но раз «Родик с Гарриком» ставят на сотрудничество с нами, то, видимо, придется.

«Моя» демоница на столь глубокое замечание только покивала… И приняла за кивок мое покачивание на барном стуле. В свое оправдание хочу заявить, метаболизм рогатых гораздо лучше справляется с переработкой алкоголя. И если уж они нарезались, то что говорить о нас с блондинкой?

Короче, момент как я оказался возле знакомой непрезентабельной двери помню плохо. А вот что стучал в нее — напротив: очень даже хорошо. Стучал, надо сказать, громко и требовательно. Мне открыли. Даже не смотря на то, что ночь давно опустилась на местную Тортугу.

— Роман, что ты здесь делаешь?.. — Аккуратно спросил Сергей, явно пряча камень за пазухой за ночное вторжение.

Вернее, автомат. Компактный, но на такой дистанции как нельзя более подходящий для всяческих неожиданных пакостей. Где-то позади маячили молчаливые фигуры Воронцова с Демидовым. А еще я был почти уверен, что слышал смешок «переговорщика» Конторы.

Ну и прекрасно!

— Переговоры! — Взревел я тоном Джека Воробья, богатырским шлепком по крепкой попе, отправляя ту, которую даже Син с уважением называла Кровавой Сукой на встречу дипломатическим отношениям.