Молчу в ответ, убирая оружие. Третий раз повторять «Рома» будет уже как-то не очень.

А вот смугленькая беловолосая красавица откровенно разглядывает меня, загадочно улыбаясь чему то своему.

— Ко мне тут Родик с Гаррионом заезжали на днях, — тут же поведала она о причинах своей веселости. — Шепнули, что их малышка Син нашла кому дать свой хвостик подержать…

Удивительно, как у Миры получается столь похабно улыбаться, что хотелось одновременно снова выдернуть нож и разложить ее прямо в просторном холле «Крауны Кракена». Естественно, оба порыва я сдержал… Чем вызвал очередное удивленное похлопывание глазок.

— Красавица, ты уж если меня соблазнять собралась, то сначала у Син уточни мое расписание и запишись! У нас она ответственная…

— За что? — Поинтересовалась белобрысая, кажется полностью прекратив на меня всякое ментальное воздействие.

— За сношения с представительницами Доминионов! — Вежливо сообщил я, постаравшись подмигнуть так, чтобы глагол в моем ответе можно было истолковать исключительно в смысле «сношать», а не «дипломатические отношения».

Мира рассмеялась… В этот раз куда приятнее. Демоницы, как я заметил, вообще посмеяться любят. Да, возможно, они и оторвут вам голову, но можно быть уверенным, что в стиле «бейте и улыбайтесь». Позитивно мыслят, красотки!

— А у тебя тут красиво! — Наконец-то получил я возможность оценить холл четырехэтажного постоялого двора.

За исключением современной моему миру электроники, он выглядел вполне достойно какого-нибудь швейцарского отеля в Альпах, выполненного в стиле «шале». Отдельного внимания заслуживали картины на стенах. На них были изображены демоны и демоницы. Красивые, быстрые и смертельно опасные. При этом у гостя вовсе не создавалось впечатления, словно ему угрожают. Удивительно, но все смотрелось очень уместно. Неизвестный художник словно бы говорил: «Мы — вот такие!». Без хвастовства, но вполне доступно отображая мощь и силу обитателей Доминионов.

— Талантливо… — Негромко произнес я, действительно любуясь изображениями. — А это… Ты?

Действительно, на одном из групповых портретов, угадывалась одна знакомая (теперь уже!) синяя мордашка. Она гордо стояла среди одетых в одинаковые легкие доспехи соратников, а плечо ее украшали стилизованные крылья.

— Красиво…

Было чем восхититься. Художник невероятным образом смог передать характер каждого из семи изображенных воинов. Словно наяву я услышал добродушные заверения массивного бойца с двумя топорами, в том что он за мир и добро, но ради этого готов зарубить кого угодно. Стоящая напротив демоница с кирпичным цветом кожи пыталась заглянуть в душу холодным и расчетливым взглядом снайпера. Усиливал ощущение длинный тяжелый лук за спиной и сложенный в походное положение арбалет в руках. Двое чернокожих близнецов со средними мечами ехидно улыбались, явно готовые к любому кипишу, кроме голодовки. Судя по возрасту и взглядам «как-бы-чего-замутить», они явно были головной болью командира. А вот и он сам. Крепкий, но явно немолодой демон с собранными в хвост не белыми, а уже явно седыми волосами. Он производил впечатление опытного война и командира… Способного держать в ежовых рукавицах даже вольницу такого разномастного отряда. Сама Мира слегка презрительно поглядывала на мир взглядом прожженной стервы. Казалась, что ее рука даже не удерживает, а скорее ласкает смотанный хлыст. Завершал картину… Толстый зеленый демон со здоровенной аркебузой в руке. Куда там картечнице Кола… Вот ему, казалось, очень хотелось пострелять. «Весь мир с труху!» — как говорил один из персонажей ДМБ.

— Молодая была, глупая! — Негромко вдохнула Мира, заметив, что я задержал взгляд на ее нарисованном лице. — Тогда мир казался простым и понятным. Есть мы и есть все остальные… Зато была красивая…

— Дура! — Вежливо сообщил я ей, не отрывая взгляда от завораживающего полотна.

Демоница вздрогнула, слегка нахмурилась, но через секунду грустно улыбнулась:

— Не без этого… По молодости бывало…

— Сейчас дура! — Перебил я ее, все так же больше внимания уделяя нарисованному варианту.

Да-да, любую девушку можно назвать дурой! Но лишь в подобной ситуации. И то, если ты собираешься сообщить ей, что она и сейчас выглядит великолепно. Причем сделать это совершенно искренне. Во всех остальных случаях такого себе позволять не стоит, конечно!