Начать исследования решили с банального: вылечить несколько клонов, чтобы иметь сравнительные характеристики между зараженными и здоровыми, посмотреть, что поменяется на физиологическом плане. Надеялись, что так сможем хотя бы определить в каком месте в их телах прописалась тварь. Ничего другого нам в голову не пришло. Мы их просканировали и просветили вдоль и поперек. Уль даже сделал надрезы, чтобы тварь пошевелилась.
Накормили лекарством троих клонов и сели ждать, слушая ворчание Уля.
И внезапно все вылеченные клоны сползли на пол и начали биться в конвульсиях от боли, орать от ужаса, с перекошенными от страха лицами, мычать что-то нечленораздельное.
Мы растерялись, не понимая причины столь неадекватной реакции на лечение. На шум сбежались маги-ученые конфедерации.
— Надо им успокоительное вколоть, — предложил Уль. — И побольше, побольше… И обезболивающее. Может это в них тварь умирает? Все-таки они с ней, можно сказать, срослись, — он вытащил шприц, набрал из ампулы лекарство. — Подержите его.
— Не поможет, — Корнелия присела перед одним из клонов, пытаясь понять его состояние. — В целом их состояние нормальное, тут другое. Они информацию получают. Мы им мозги разблокировали… Это не их боль, не их ужас. Я сейчас постараюсь одного подправить, а вы пока накиньте смирительные рубашки на остальных, чтобы они себе не навредили. Да быстрее, что встали, как истуканы?! — поторопила она. Корнелия выглядела испуганной, пытаясь бороться с собой и со своими чувствами, которые хлынули в нее потоком. — Зовите Линя, я одна не справлюсь!
Линь появился секунд через тридцать. Все это время мы втроем пытались удержать одного, а остальные ученые надевали двум другим клонам смирительные рубашки.
— Твари что ли? — пытаясь определить источник страха и боли и успокоить подопытного, Линь положил руку на лоб клона. Вдвоем с Корнелией они всадили в него такой заряд бодрости, что любой другой на месте этого клона скакал бы от умиротворения, но этот лишь внезапно замолчал, всматриваясь в наши лица. И внезапно два других клона тоже мгновенно успокоились, перестав орать и принимая осмысленные выражения лиц.
— Так, ну-ка отойди от них, и вообще, иди-ка ты отсюда, — я шагнул к Корнелии, собираясь насильно вытащить ее из лаборатории, если попробует сопротивляться. Ничего с этими клонами миндальничать, жили как-то до нас. Но Корнелия выставила руку, останавливая меня.
— Она меня видит… — прошептала она испуганно.
— Кто? — тревожно уставились мы на них С Линем, который тоже повел себя странно, обласкав клона. Шепча успокаивающие заклятия, погладил его с жалостью по голове, подержал его руку, потом взял за пальцы, массируя их и продолжая смотреть в его глаза. Корнелия делала то же самое.
— Их мать… — наконец, прошептала Корнелия. — Они ее дети. Только она не видит и не слышит их, не может с ними связаться… Она одна там, во тьме, и ей больно. Очень. Ее держат в плену. Очень долго. Я так чувствую. Они из другого мира, из другой галактики… Она плачет.
Корнелия и сама плакала, слезы покатились из ее глаз.
— Ее всегда манили далекие галактики, — продолжил Линь. — В их галактике очень много таких, как она, сложно найти незанятую звезду с планетами, которые можно… сделать живыми. Она надеялась, что здесь у ее дочерей будут свои гнезда. Она летела очень долго. Нашла звезду, которая лучше всего соответствовала параметрам ее бывшего дома. Она могла бы ожить звезду, но живая планета уже была, и она вступила с людьми в переговоры, чтобы попросить их дать ей набраться сил, чтобы потом найти себе другой дом, в обмен на технологии. Ей нужна была помощь, чтобы починить корабль.
— Она показывает, как убили всех, а ее ослепили и закрыли во тьму, — Корнелия всхлипывала, а мы стояли молча, даже не зная, как на все это реагировать. — Она не опасна… Корабль, наверное, все еще на орбите, она просит дать ей улететь.
— Охренеть! — потрясенно выдохнули мы. — Линь, и ты это видишь?
— В картинках. Очень ясно. Там какое-то очень несчастное существо, которое пытается выйти из сумрака… Она показывает себя, как огненный шар. Ну что-то такое, пылающее… Очень, очень впечатляет.
— Спросите про тварей, про тех, из Диких Земель, — подсказали мы.
— Она нас видит их глазами и слышит их ушами, а наши мысли она не читает. Надо сначала клонам объяснить, что за твари.
— А давайте мы им фильм покажем, — предложил Анисим. — Только для начала надо бы и остальных клонов вылечить, чтобы их родительница перестала там трястись от страха.