После завтрака состоялся совет. Между военными распределили обязанности. Старую прислугу собирались уволить, но мы, успевшие к ним привыкнуть и убедиться в лояльности, заступились за людей и клонов. Вреда от них не было, работали профессионально, угождая новой хозяйке замка, докладывать куда-то наверх о том, что здесь происходит, не торопились. Особенно радовались клоны. Незаметно. Но я успел изучить их мимику, повадки, знаки, которыми они обменивались между собой. На всякий случай, прислуге из местных запретили покидать территорию замка, с чем они легко согласились.

Новоприбывшие не были готовы услышать, что все клоны — твари, но мирные. Новость встретили долгой минутой потрясенного молчания, по-новому взглянув на наше положение в этом мире. Фактически, мы находились в осаде. Уже исходя из этого разработали новую концепцию исследований, согласившись, что проводить их нужно в щадящем режиме. На нас пока не нападали, и нам не стоило рассматривать бесправное население этого мира в качестве врага. Мы понятия не имели, почему к зараженным клонам относились с таким пренебрежением. В конце концов, они были жертвами режима, которых использовали и выбрасывали, как рабов и дешевую рабочую силу.

Всех клонов — тех, которые работали в замке и прибыли с утра, купленные на распродаже Корнелией и Лилей — собрали и сообщили, что группа ученых будет расследовать причины их болезни. Разделили на три группы: контрольная и испытуемые. Одна группа досталась нам, над второй предстояло работать ученым конфедерации магических миров. Тут, как говорится, на удачу, кому повезет. Мертвых клонов, которых военные достали с полигона в Диких Землях, ученые уже успели исследовать вдоль и поперек. Подробнейшие результаты вскрытия в одном экземпляре передали нам. С описанием, с фотографиями и зарисовками, с результатами анализов и заключений. Удивляло, в первую очередь, что тварь в них ничем себя не выдала. Это были обычные покойники с несколько иной формой мозга и расположением органов, но это не было исключением из правил, у каждой расы встречались свои особенности, но у этих мозг имел несколько иное строение, поставив ученых в тупик. Во-первых, он был покрыт некими тончайшими скрученными спиралевидными жесткими нитями, пронизывающими обе мозговых доли, во-вторых, основная масса извилин располагалась внутри, а не снаружи. Серое и белое вещество окутывало спиралевидные нити, и стало понятно, почему их затылок является слабым местом. Прямо над ним в основании черепной коробки располагался центр жизнеобеспечения, где эти нити сходились в тугой узел.

— Может, это антенны? — предположил я, не собираясь отказываться от своей версии.

— Но у переродившихся тварей нет такого органа, — возразили мне. — Даже у тех, которые заняли тела клонов. Они тоже живут гнездами.

— А если предположить, что твари Диких Земель и местные — два разных вида?

— Вполне возможно, это и предстоит нам выяснить. Но сейчас не менее остро стоит вопрос, кто управляет этим миром. Здесь ситуация в корне отличается от того, что мы наблюдали в Диких Землях.

— А если предположить, что клоны вообще не нежить? — высказал свои соображения Уль Илириан. — Вскрытие показало, что у трупов нет явных признаков заражения, нет перерождения. Они имеют сходный состав крови, но этом сходство заканчивается. Из того, что мне успели рассказать, я понял, что клоны покладисты, исполнительны, терпеливы, покорны, у них хороший метаболизм, но понижено чувство выживания. Здесь они совершенно беззащитны и безопасны. Вряд ли те, кто ими управляет, является их головным центром, скорее, перехватившие управление.

— Хорошая версия, — согласился я. — Еще идеи есть?

— Пока нет, — ответили ученые. — При исследовании трупов появилось больше вопросов, чем ответов. Будем работать. Сегодня уже не получится, нужно оборудование установить, но завтра сможем начать работать.

На этом собрание закончилось, все начали расходиться, и мы отправились к себе.