— Ну и что ты тут делаешь в такое время?
Тягучий голос Анджелины заставил оторваться от кипы бумаг, оставленной Фалько и поднять голову. И с удивлением понять, что за окном и в самом кабинете уже совсем темно.
— Представь себе, работаю на благо родины. Ну и на своё, — Макс недовольно поморщился. — Поздоровайся — Максимиллиан Эгертон, без пяти минут безработный.
Анджелина прищелкнула языком. Ну разумеется, любовница генерала Таунсенда в курсе сей новости. Оттого и не удивилась, только закинула ногу на ногу и закурила, подвинув себе чашечку.
— Очевидно, только без пяти минут, раз уж ты торчишь здесь, а не радостно ищешь домик у моря и сваливаешь из Синтара. Фалько спас ситуацию?
— Фалько у нас прямо-таки последний герой империи — является в последний момент и делает всем хорошо, — фыркнул Макс. — Правда, сегодня с геройством не задалось — я-то чист аки младенец по всем бумажкам, а вот Зверобой как гулял по улицам, так и гуляет. С-сука…
Анджелина протянула руку, прося документы. То ли из внезапно проснувшегося интереса к некромантии (ага, на ночь глядя самое оно, пусть даже и для темной магички), то ли искренне желая помочь. Макс, например, не отказался бы.
Но еще сильнее он не отказался бы, чтобы сделанные выводы оказались всего лишь плодом его воображения.
— Что, ужастиков на ночь захотелось?
— Хочу посмотреть, что ты тут накорябал…
— …и ни слова не понимаешь? — усмехнулся Макс. Почерк у него был неплохой, однако в спешке и задумчивости превращался в такие каракули, что потом страдала вся канцелярия. Ну или он сам, когда жалел девчонок и решал переписать заново.
— Ни слова, — помучавшись пару минут, Анджелина отложила записи в сторону и посмотрела внимательно. — Ладно, давай по-другому. Что Фалько нарасследовал?
— Ни хрена он не нарасследовал, — поморщился Макс. — Мои подозреваемые чисты, как послушники Пресветлой. Ну или почти чисты — Фалько сказал, что Найджел слишком нервничал во время проверки.
— На него думаешь? Макс, при всём уважении, твой Найджел наверняка плачет, когда жареного поросенка разделывает.
Макс усмехнулся. Ну да, Бёрк производил именно такое впечатление, однако же… Он некромант, хороший некромант, один из лучших его ребят, что ожидаемо наложило свой отпечаток. По трупам в морге Найдж никаких слез не лил и весьма хладнокровно, умело и уверенно вскрывал тела. Макс не раз видел это, и ещё в те времена, когда Бёрк пришел к нему в отряд рядовым, восхищался (и самую малость ужасался) способности так быстро превращаться из милого доброго парня в хладнокровного и жутковатого некроса. Что правильно — так и нужно работать, если не хочешь двинуться крышей раньше, чем дадут премию за заслуги перед отделом. Сам Макс освоил эту мудрость незадолго до того, как нацепить на китель коммандерские нашивки.
Одно дело — лить слёзы по свининке или индюшке, и совсем другое — по тем, кого считаешь монстрами. Зверобой таковыми оборотней и считал, и поначалу убивал тех, кто ими и был. Вот и махали на него рукой, откладывая папку с делом под другие, более актуальные.
Факт остаётся фактом — Зверобоя и его прогрессирующее безумие они пропустили. Все они, включая Макса, не заметили, как он перешёл на жертв попроще. Не из желания облегчить себе жизнь — его заинтересовало что-то ещё.
Или кто-то ещё. Кто-то, чьи рыжеватые волосы и милая внешность заставили его сублимировать свои желания на жертвах. Совпадение, жуткое и пугающее, однако же такое своевременное… Именно с появлением Билли в участке Зверобой принялся за тех, в ком имелись те или иные черты его Фоули.
Его рыжей шельмы, к которой Зверобой испытывал сексуальное влечение. И наверняка проявил бы его лично — ещё до того, как Билли вздумалось превратиться в лису, — не опереди его Макс. Именно тогда стоило бы заподозрить неладное, проявить свое чутьё детектива, обратить внимание на то, как именно смотрят на Фоули его подчинённые.
Он нервно потер переносицу, с трудом подавил желание связаться с Билли. Всего-то полчаса назад с затаенным страхом ждал от неё ответного сообщения и облегченно выдохнул, услышав, что она под присмотром Ханнэ-фе и неугомонных волчат.