Я вытер о край рубахи и без того абсолютно чистые изгибы клинка, череп в рукояти смотрит зловеще. Кажется, начинает относиться к очередному носителю иначе, чем при первой встрече. Глазки-рубины горят ярче, требуют новых жертв и крови, много крови. Взгляд сдвинулся ближе к запястью и зацепился за грязный рукав.
Боги, так я до сих пор в одежде новичка…
Экипировано:
Вот и ответ, почему какой-то жаборыл снёс двадцать хитов с одного удара.
За дубами зашумело, из темноты выпрыгнуло два волка, зачастило к нам. Мунин оказался прав. Сквозь серую шерсть проглядывают голодные рёбра, взгляд затравленный. Я приготовился бить самого крупного, едва тот приблизится, а после уйти перекатом от зубов второго, но услышал громкий треск ломаемого дерева. Волки промчались мимо, держа вытянутые головы прямо, и скрылись в ближайшем заросшем лопухами овраге. Треск усилился, добавился скрип сгибаемых огромных веток. Один из дубков накренился вбок, как мне сперва показалось, под нажимом крючковатой ветки. Из темноты появилась другая, и обе дали протиснутся меж стволов ходячему дереву. Выбравшись, оно распрямилось, грудь-палено выросло в четыре человеческих роста, великан с рёвом пошёл.
Глава 8
— А вот теперь точно на перерождение, — прошептал Мунин и замер.
— Не вешай нос, как говорят гардемарины. Бежим!
По бокам замелькали бескорые сосны, перебиваясь с пятнистыми берёзами. Перепрыгнул кусты с тёмными ягодами. Обернуться некогда, сзади гудит и ломается, приближается топот гигантских ног. Цифры выносливости просели в красной зоне, ноги стали ватными, едва успевали перепрыгивать рытвины и бурелом. Я как загнанный зверь, которого вот-вот сцапают, ощутил шкурой, что Лесовик нагоняет, ещё немного и корявая ветка-рука утащит во мрак. Прекратить погоню хватит и касания. Внезапно зелёная стена леса окрасилась салатовым. Я вырвался на свет и кубарем покатился, собирая крупную щебёнку. Когда остановился лицом вниз, жаркие лучи обожгли голову, заныли царапины под рваной рубахой. Шум за спиной сперва стих, затем стал удаляться, сменился топотом множества ног, но уже вблизи. В который раз повезло, пришла счастливая мысль. Должно быть, покинул локацию монстра. Попробовал приподняться. Локти задрожали, на зубах захрустел песок, а высохший рот наполнила солёная влага. Я привычно сплюнул и проморгал глаза. В стороне громко засмеялись. Повторным усилием всё же удалось встать. Я осмотрелся. По дороге в одну сторону идут начинающие вампиры и будущие ведьмы. Некоторые уже прикупились в нубятнике, и среди густого потока чёрных рубах и жилетов отражает металлом дешёвое оружие, за спинами топорщатся посохи с тусклыми цветными камнями. Те, что смеялись, махнули подойти, явно ожидая что вот прям сразу сорвусь и побегу. Ага, хрен вам, подождёте. Сделал вид, что основательно отряхиваю позеленевшую от травяного сока, в колючих репьях рубаху, Заклинание восстановления будет бессильно. Стараясь меньше выделяться, пошёл к трём незнакомцам. Высокий худой человек с зализанной набок причёской и вытянутым худощавым лицом, походящим на цаплю, протянул руку.
— Лучше в другой раз. Я малость испачкался, не хочу тебе причёску испортить.
— Рукопожатием? — ухмыльнулся он надменно. — Это как же?
— Правда хочешь узнать?
На миг показался оскал, но незнакомец умело перевёл в улыбку. Другой молодой парень обхватил за талию щуплую напарницу. Девчонка взвизгнула, но позволила пальцам остаться на коротком жилете. Когда те как бы случайно опустились ниже, к ещё более короткой юбке, покраснела и влепила пощёчину.
— Ты откуда такой прыткий взялся? — спросил он, потирая щёку.
— А что, разве не видно? Из леса. Природу знаете ли люблю, животных всяких разных, вот и тянет поскорее уединиться в кусты.
Напарница звонко рассмеялась и легонько толкнула высокого в бок.