— Доктор Георг Вильямс, манти Валери. Приятно познакомится — внимательно наблюдавший за моими действиями Осирис протянул руку.

Открытая ладонь. Так много для человека, чья жизнь начиналась в лучших Домах. В глазах мужчины не было злости или пренебрежения. Мягкие черты лица, грустная полуулыбка, пробивающаяся на светлых волосах седина и очки-половинки. Даже край Книги, торчащей из кармана, создавали лишь лучшее впечатление. И не скажешь, что этот человек, так же, как и мы, большую часть своей жизни проводит с трупами. Известный среди людей еще со времен моего детства в Доме Рабоса, как «доктор смерти», участник Бесконечной Войны, Георг Уильямс стал первым сегодня, протянувшим руку некроманту. Я стащила перчатку и пожала теплую шершавую ладонь. Осирис, завершающий жизненный цикл, сто-сто двадцать лет, обожает шоколадный пудинг. Теперь пришло мое время грустно улыбаться.

— Доктор, было бы приятнее, если при других обстоятельствах.

Я замялась. Кажется, что не говорила с обычными людьми целую вечность.

— Можно просто Георг. Не стесняйтесь, коллега, спрашивайте все, что необходимо — размыкая рукопожатие, снова улыбнулся мужчина.

— Скажите, Георг, что вам известно о разнице между энергией и жизнью?

Мужчина удивленно приподнял брови.

— Энергия имеет магическую природу, а жизнь — физическую. Если первое можно назвать даром, то второе — совокупность биологических процессов внутри организма. После смерти энергия не покидает тело сразу, тогда как жизни после остановки биологических процессов больше нет. И если энергия одного человека применима к другому — это можно увидеть по следам.

— Да, все верно, — я кивнула, оглядываясь на тело, — Только и с жизнью на самом деле то же самое. Прикасаясь к чему-либо, даже не используя никакого воздействия энергией — мы оставляем жизненный след. Точно, как отпечаток пальцев, ДНК, следы пота, даже если ты коснулся в перчатках — ты воздействовал своим физическим телом на другое.

— Теория, которая давно была отвергнута, — доктор задумчиво посмотрел на свои руки, а после недоверчиво на меня.

Я кивнула снова.

— На самом деле нашла свое подтверждения среди некромантов. Просто след не энергии, а жизни, может увидеть лишь только тот, что и магию творит не за счет энергии, а за счет собственных жизненных сил.

Георг задумчиво потер подбородок. Конечно он это знал. Магия, считавшаяся запрещенной. Без преобразователя Книги, съедающая самого владельца. Магия жизни, открывающая простор для тех, чьей энергии не хватало для сотворения волшебства.

Да, и не скажешь по нему, что отмерил две стандартных жизни любого человека. Не Осириса. Но и его век, к сожалению, скоро подойдет к концу.

Никто не мог объяснить, почему проживая сто двадцать — сто тридцать лет, любой Осирис вдруг стремительно старел. Говорят, что до Бесконечной войны было не так. Но сейчас от первых следов и до перехода к Безмолвной проходило не больше года. Старческих морщин на лице Доктора еще было не заметно, но тревожная седина висков горела красным сигналом к началу перехода. Да сохранит тебя Всевышний еще на этой Земле.

— А теперь плохие новости. Пузырь энергии истощен, но его целостность не нарушена, — пожав плечами, я развела руки в стороны, — Даже при болезни остаются дыры, Вы же знаете. Когда жертва защищается, используя жизненный потенциал вообще образуется разрыв с грубыми острыми краями. Когда к ней применяется посторонняя энергия — следы смешивания. В ходе обычной жизни, энергетический слой меняется, становится неоднородным. Иначе бы не нужны были преобразователи. А здесь — ничего. Будто в естественный ход вещей не просто никто не вмешивался, а откатил время назад и вернул жертву в состояние младенчества.

Растерянность во взгляде Доктора. Спокойный кивок Лео. Самое страшное еще впереди, Вел. Я собралась с силами.

— Но и это не самое страшное. Никаких следов жизни, кроме как от осмотра, я не обнаружила, — я потерла уставшие глаза.

— Подождите, но как это возможно? Если любое воздействие оставляет след? — доктор недоуменно снова поднял на меня взгляд.

Сцепив руки в замок я заставила себя не отводить взгляд. Костяшки пальцев побелели.