– А за это спасибо, – потеплел к гостю сторож.

Он сел на стул, развернул одну из газет, углубившись в чтение.

– А начальство- то твое где? – поинтересовался Гордеев.

– Там, – махнул рукой Михалыч, – в своей каморке, где же ему еще быть…

Дмитрий ухмыльнулся, застегнул молнию на сумке, направившись в указанном направлении.

На метеостанции имелось три комнаты. Две жилых и одна рабочая, где стояли приборы. Была еще, так называемая каморка. Там заведующий и организовал для себя, что-то вроде личного кабинета.

– Привет Серега!

Гордеев толкнул плечом дверь, ввалившись в небольшое помещение.

Отопление станции было печное. Огромное несуразное сооружение, сложенное из кирпича и обмазанное белой глиной, выходило боками во все помещения. Снаружи гулял ветер и легкая поземка. А в доме было тепло и хорошо. Электричеством обеспечивал генератор, работающий на соляре. Его энергии хватало и на освещение, и на работу рации, радиоприемника и телевизора. Копышев, с пышущей жаром кастрюлей в руках, обернулся на шум. Его лицо расплылось в улыбке.

– Привет, бродяга! – он поставил кастрюлю на стол, вытер руки о меховую жилетку. Только после этого обнял друга. – Какими судьбами?

– Да вот соскучился, – Дмитрий, расстегнул куртку, сбросив на пол сумку.

– Ой ли, – покачал головой Копышев, – когда, ты просто так заявлялся? Всегда, что-то нужно было…

– Не без этого, конечно, – рассмеялся Дмитрий, – но об этом после, – он стал не торопясь доставать из сумки жестяные банки консервов, сыр, пару палок колбасы. Завершил Гордеев композицию бутылкой коньяка, емкостью 0,7 литра с изображением гордого профиля французского императора, облаченного в военный френч и излюбленною треуголку.

– Вот это натюрморт? – восхищенно всплеснул руками заведующий метеостанцией, – Крабы! Икра! Гусиная печень! Шпроты! Шоколадные конфеты! – стал перебирать банки и коробки Копышев, читая яркие наклейки. – А это, – он осторожно поднял бутылку, держа ее пальцами за дно и верх горлышка, – "Наполеон"! Да такую бутылку и открывать жалко!

– Не беспокойся, я привез две! – Дмитрий поставил на стол еще один коньяк.

– Не обижайся, Димон, – ехидно глянул на друга Сергей, – можно мы твои подарки сегодня есть не будем?

– Это еще почему? – не понял Гордеев.

– Дело в том, что после завтра у нашей "грымзы", – зашептал Копышев, косясь на дверь, – день рождения. Можно я твои разносолы на ее праздник выставлю. Ей будет приятно. А нам послабление, какое ни какое. А?

– Боишься?! – расхохотался Гордеев, – значит уважаешь! Так и быть откупись от нее. А где она сама-то?

– Да поехала на большую землю, – с облегчением выдохнул заведующий, – хочет с внуками повидаться. Да и к празднику, что прикупить. У нас-то, сам знаешь… Хоть шаром покати. Кругом лишь чайки, да волки. Того и гляди, сам завоешь от тоски!