я вам сказал: не шумите, афиняне!
Платон. Апология Сократаспектакль имел шумный успехпублика громко сморкалась кашляла чихала и роняла на пол номерки от гардеробав задних рядахвосторженно материлисья вышел на авансценуи сказал:не шумите афинянеради бога не шумитедайте поспать немногоневозможно заснутьк черту! –закричала публика –к дьяволу!к этакой матери!после смерти выспишься!тогда я сказал:ах вот как!в таком случаея хочу умереть!и тут кто-то выстрелил в меняиз задних рядоввыстрелили попалпублика совсем озверелаона орала благим матом выла визжала топала ногами и дико хохоталатогда я сказал:не смейтесь афинянечего тут смешного? –и упал в оркестрв задних рядахкто-то зарыдал в голосВ лесу
живу в лесупью водку с лешимязык деревьев изучаюа хор охотников безумныхпоет о радости убийствалесных существживых и теплыхпоет о радости убийствавсего что бегает и дышитхотя в лесудавно пустынномникто не бегает не дышитв нем все живое перебитоордой охотников безумныхостались толькоя да лешийон молчалив и волосатно слава богу!слава богу!язык деревьев так прекрасентак музыкален и невнятенчто можно слушать месяцамиосин и сосен разговорычто можно слушать их годамини слова в них не понимаячто можно слушать их векамии больше ничего не слушатьживу в лесупью водку с лешимон страшный умницаи скептикне спиться бы!Свободный лебедь
один только развидел я лебедя на свободе он хлопал крыльями и кричал от радостиодин-единственный развидел я свободного лебедя лучше бы не виделСомнения
внутренне оставаясь самим собойбреясь по утрам электрической бритвойнаблюдая за голодными воробьямидерущимися из-за хлебной крошкии слушая как стучит кровь в вискахощущать себя живущимно выглядеть сущим мертвецом это ли не искусство?внутренне содрогаясь от омерзениямучаясь от приступов тошнотыстараясь глядеть в сторонупытаясь дышать носоми не испытывая ни малейшего любопытствапроходить мимо падалис мягкой улыбкой на светлом лице это ли не мужество?внутренне оставаясь совершенно спокойнымостанавливаясь перед театральными афишамипокупая журналы в газетном киоскестроя обширные планы на будущееи забывая взять сдачу в кассе аптекипотихоньку идти впередделая вид что стоишь на месте это ли не забава?внутренне оставаясь совершенно свободнымвосхищаясь ловкими и наглыми воробьямикоторые выхватывают хлебные крошкииз-под носа у ленивых и неповоротливых голубейи слушая шепот совестикоторый иногда еле слышенбыть вполне порядочным человекоми по ночам плакать от стыда и бессилия это ли не благородство?но дело не в этомдело в томчто сомнения лезут из ушейиз ноздрейизо ртаиз карманови торчат во все стороныэто нелепоУтонуть бы
утонуть быв этом мелкомпротухшем пруду спокойствияи пусть пиявкиобгложут мое тело до костейесли им охота и утонут вместе со мной все корабли всех флотов мира утонут их матросы боцманы и офицеры их корабельные крысы и кормовые флагиутонуть быв этой медленнойширокой реке спокойствияи пусть тело моетихо плывет по течениюв тридевятое царство и утонут вместе со мною женщины которых я целовал утонут их прически со всеми шпильками и заколками их доброта их мелкие хитрости и запах их подмышекутонуть быв этом безбрежном океанеспокойствияи пусть заботливые рыбыопустят мое тело на днои никому не скажутгде оно лежит и утонет вместе со мной тонкая осенняя паутина когда идешь по лесу она так и липнет на лицо так и липнетутонуть бы!да ведь не дадутвытащат и ругать будута то и бить станутчтобы неповадно былотонутьНепонятно
одни говорят:посмеемся над этой круглой планетойнад ее вулканами и ледникаминад ее ручейками и океанаминад стадами большеухих слоновпасущихся в Африкеи над одинокими фантазерамикоторые бродят по улицам многолюдных городов –посмеемся над этой планетойона же круглая дура!другие говорят:поплачем над этой круглой планетойнад ее могильными холмиками и горными хребтаминад ее баобабами и карликовыми березкаминад тучами саранчипроносящейся по степям Азиии над одинокими правдолюбцамикоторые пишут стихи на стенах тюремных камер –поплачем над этой планетойона же круглая неудачница!и непонятно:то ли плакатьто ли смеятьсяБывает
я долго ждал другаи наконец он пришелон был босиком– извини, – сказал он –перед смертью у меня сняли сапогиони были еще совсем крепкие– пустяки! – сказал яи хотел хлопнуть друга по плечуно вспомнилчто у меня нет правой рукии плюнул с досадысвою возлюбленнуюя тоже ждал долгои она наконец пришлаона была совсем голая– прости, – сказала она –перед смертью мне велели раздетьсяхотя платье на мне было очень старенькое– чепуха! – сказал я –так даже лучше! –и хотел посадить ее к себе на коленино вспомнилчто ноги мне оторвало выше колени заплакал от огорченияне плачьте! –говорят мне прохожиекидая медяки в мою кепку –не плачьтебывает!«Когда вершины сосен…»
когда вершины сосеннесутся по небу сломя головуи в вагоне пустомне кажетсячто произошло нечто непоправимоемне кажетсячто леса в паникеи остановить их бегствоуже невозможнопоэтому я побаиваюсьранних электричекВедьма
(из рассказов собирателя автографов)
Старушка скромнаяв столовке поедалакрыло куриноес картофельным пюре.И улыбалась,и тихонечко причмокивала,и никому, как будто,не мешала. На нее не обращали внимания.Старушка смирная,согнувшись над тарелкой,старательно обгрызывала косточки,а помелоу стеночки стояло. Все думали, что это простая метелка.Старушка крылышкоспокойненько доела,сложила косточки в тарелкуи рыгнула.И странно такглаза ее сверкнулинедобрым блеском. Тут-то догадались, что она ведьма.И зашумелии заволновались,но подойти к старухене решались,держались вдалеке.Нечистая же силане смущаласьи ковыряла вилкою в зубах.Тогда,воспользовавшись общим замешательством,я подошел к нейсо своим блокнотикоми попросил автограф.Вот и все.Жребий голиафа
У нас редко встретишь турка,и это неудивительно:турки живут в своей Турции,и здесь им нечего делать. Но тяжек жребий Голиафа!Хорошо быть сыном своего века,куда хужебыть его пасынком,хотя без пасынков ему и не обойтись. Но тяжек жребий бедняги Голиафа!Утром у самой водынаходят четкие следыбосых женских ног –кто-то всегда купается рано. Но тяжек, тяжек жребий неудачника-Голиафа!Гордые уходят с достоинством,не хохоча,но и не хныча –хорошо уходят и навсегда. Но тяжек, тяжек жребий обреченного Голиафа! Ох, тяжек!Умирать всегда немножко стыдно,но смерть гораздо честнее жизнии это всем давным-давно известно,поэтому, честно говоря,не так уж и тяжек жребий нашего Голиафа,не стоит преувеличивать!Тут и там
не слушайте тогокто скажетчто только тутотвернитесь от тогокто скажетчто только тамплюньте тому в физиономиюкто скажетчто ни тут ни тамтут и тамловят бабочекумерщвляют ихнакалывают на булавкии засушиваютно временамито тут то тамразверзаются бездонные пропастии тогда возникает волнениекоторое растетпенитсявыходит из берегови затопляет большие пространстваи многоеочень многое тонетиз того что так ценитсяи тут и тамно к пропастям привыкаюти по-прежнемутут и там ловят бабочекубивают ихнакалывают на булавкии засушиваютскоро не останетсяни одной живой бабочкини тутни тамЯ и святые
вы говорите – я случаена я вас угощаю чаемни в чем я вас не обличаюи ничего не обещаюно ничего не упрощаяя вас святыми величаюразве вы не святые?Психопат
Какой-то психопаткривлялся и орал,что все уже решено,что он ходит в кинотолько на утренние сеансы,что маленькая девочкастоит у входа в кондитерскую,и никто не знает,как ее зовут,а у нее в рукахбольшой розовый кулек,что в скверике на углусидят отъявленные хулиганыи смиренно ждут,когда пойдет долгожданныйсухой и шершавый дождь,что на улицахштрафуют красивых женщинто за слишком длинную шею,то за слишком узкие ладони,то за слишком маленькие уши,и поэтомуу них никогда нет денег,что стихинадо посыпать крупной солью,тогда они будут аппетитнохрустеть на зубах,что на могилах пессимистовнадо сажать анютины глазки,а оптимистамнадо дарить дымчатые очки,но,к сожалению,только в тридцатьнас осеняет догадка,что жизнь смертельно коротка.Так он орали тыкал кулаком в перепуганное небо,пока оно не упало в обморок.Тогда все закричали,что абсолютно ничего не решено,что на утренние сеансыходят только дети,что девочку зовут Люся,а в кульке у неечернослив в шоколаде,что хулиганам нечего ждать,а красивых женщиннадо возить в такси,что стихи и так хороши,что на могилах пессимистовнадо сажать лук,а оптимистамнадо дарить надувные матрацы,но,к сожалению,страшная догадкамногих так и не осеняет.И долго еще так кричалииз-за какого-то психопата.Гроза
подходитмоя знакомая грозаона грустнаи вид у неесовсем не грозныйну ничего! – думаю я –я ее развеселюя расскажу ей о томкак меня приняли за журавляи окольцевалинадеясь что я полечу в Африкуно я не полетелхотя Африка меня всегда привлекалаа потомя сфотографирую все ее молниина цветную пленкуа раскаты ее громазапишу на магнитофонона подходити как всегда перед грозойнемножко страшнои как всегда перед грозойлетают стрижино вот она подошлаи говоритчто в банеу нее украли колечкос синим камушкомлюбимое ее колечкорастяпа! – говорю я –кто же ходит в банюс драгоценностями!«Прощеное воскресенье»
Сколь непростительныпопытки воробьевотнять у голубякусочек булки!Но я прощаю их.Еще прощаю явеснеее преступную медлительностьи всем мальчишкамзлое озорствои всем девчонкамслезы беспричинные.Гомеру жепрощаю я бессмертье.О, воробьи,весна,озорники,девчонки-плаксыи слепец великий!Я вас простил –простите жеменя!Познанье и незнанье
познаньепознанье меня привлекаетпознанье простых но таинственных истинпознанье прекрасного тела вульгарнойи столь благосклонной ко мнебезнадежностинезнанье однакоменя не смущаетсмущает сон:как баскетбольный мячземля со стуком падает мне в рукиСтансы
скрипач забывший дома скрипкусмеясь выходит на эстраду –сыграет что-нибудь и такя не умею улыбатьсяно улыбающихся много –поулыбаются немножко за меняхотели выпустить на волюбольшого злого носорогада носорог к несчастью подобрелвнезапно оборвалась люстрано не упала – улетеладавно мечтала улететьсредневековье мне прощаетмое презренье к контрфорсам –готических соборов я не виделпожить бы мне еще немножкокрасивой синей стрекозойв заброшенном сыром старинном паркеПрометей
величие духаагония телаи множество мух на искромсанной печениорел педантиченорел как часыорел прилетает и улетаети капают капли с карнизов домови падают каплино дождика нетбоитесь?постройте великую стенудлиннее китайскойа я посмеюсьвотще все этоот огня не спасетесь