Поэмы

Геннадий Алексеев и петербургский верлибр

Петербургский поэт, прозаик, искусствовед и художник Геннадий Алексеев (1932–1987) при жизни успел издать четыре сборника стихотворений, в которые вошли далеко не лучшие его произведения. Положение несколько поправили вышедшие после смерти роман «Зеленые берега» и сборник стихотворений «Я и город», а также ряд объемных журнальных публикаций и книг, вышедших в последние годы. Тем не менее большая часть произведений поэта, в том числе и многие безусловно лучшие, до сих остаются недоступными как широкому читателю, так и специалистам.

Желающих уяснить статус поэта в лениградской еще при его жизни литературе отсылаем к его дважды изданному роману «Зеленые берега», в главном герое которого без труда узнается автор, подробно и точно описывающий свое маргинальное положение в официальной культуре. Значение творчества Г. Алексеева, как водится в России, стало очевидным после его смерти, хотя и сейчас об этом замечательном литераторе знает очень узкий круг специалистов и любителей поэзии, в первую очередь свободного стиха (верлибра), которому Г. Алексеев отдавал в своем творчестве решительное предпочтение.

На самом деле и сегодня далеко не всем понятно, что такое верлибр. Существует по крайней мере три принципиально разных подхода к проблеме русского свободного стиха, каждый из которых имеет свою традицию в прошлом и своих приверженцев в настоящем. Первый, наиболее ранний по происхождению, относит к свободному стиху всю гамму стиховых явлений, не поддающихся удовлетворительной трактовке в категориях традиционной теории силлабо-тонического стиха. Так, многие современники называли свободным рифмованный тонический стих В. Маяковского, точно так же именовали свой акцентный стих с прихотливой рифмовкой имажинисты. Исторически это вполне понятно: на фоне полуторавековой традиции силлабо-тонического стихосложения решительный отказ от слогового метра и изосиллабизма выглядел безусловным освобождением. Тем не менее уже очень скоро исследователями были замечены достаточно строгие закономерности построения такого стиха, принципиально отличающие его от осуществлявшихся в то же время опытов с собственно верлибром, т. е. со стихом, принципиально лишенным всех вторичных стихообразующих признаков: изотонии, изосиллабизма, слогового метра, рифмы, регулярной строфики. В том же Серебряном веке практически все поэты так или иначе попробовали свои силы в этом типе стиха.

Активное теоретическое осмысление свободного стиха, начавшееся в 1960–1970-е гг., также на первых порах отталкивалось от постулатов расширенного понимания свободного стиха как всякого нерегулярного, которое было сформулировано в науке прежде всего В. Пястом и Г. Шенгели. Именно на этой базе основана теория свободного стиха, предложенная А. Квятковским. Несколько позднее ее скорректировал В. Баевский, предложивший называть свободным стихом наиболее свободную периферию всех существующих типов стихов и введший соответствующую типологию: двухсложниковый, трехсложниковый, дольниковый и т. д. верлибр. Разнообразные вариации этого подхода чрезвычайно часто встречаются в манифестах современных поэтов, утверждающих абсолютную свободу своего стиха вопреки вполне очевидной его упорядоченности с помощью вполне традиционных средств.

Другой подход последовательно отстаивает А. Жовтис, опирающийся на исследовательскую традицию Е. Поливанова З. Черны. В ее основе концепция смены мер повтора фонетических сущностей, предложенная Е. Поливановым. Применительно к свободному стиху она предполагает связанность тем или иным традиционным принципом стихообразования следующих друг за другом строк, т. е. своего рода микрополиметрию; стихотворение, рассматриваемое с точки зрения концепции смены мер, представляется коллажным построением, каждый фрагмент которого может быть отнесен к одной из ранее известных и описанных систем, целый же текст, именно в силу своей разнородности, к принципиально новой системе. Эту точку зрения вполне разделяет в своей книге о русском свободном стихе О. Овчаренко. Уязвимость подхода обусловлена двумя факторами: во-первых, он дает практически безграничные возможности для исследовательского волюнтаризма, что вполне подтверждают конкретные разборы его приверженцев, а во-вторых, лишь очень немногие, и в основном самые ранние факты русского свободного стиха могут быть описаны с помощью предложенной концепции. В целом же концепция смены мер повтора представляется в значительной мере усовершенствованным вариантом первого из рассматриваемых нами подходов.