Страх быть непонятым – вот зло, которое губит талантливых, но слабых духом литераторов.
Купил красивую алую розу и отправился на Никольское кладбище. Среди могил кое-где бродили люди, но рядом с ее часовенкой никого не было. На ступеньке у заложенного камнем входа стояла стеклянная баночка с двумя засохшими гвоздиками и остатками воды на донышке. Выбросил гвоздики и поставил на их место свою розу. Спросил про себя: «Нравится тебе, Настя, эта роза? Она вроде бы недурна». Постоял, поглядел на часовню. На боковых ее фасадах под крышей были два забранных железной решеткой окна. Почему-то мне никогда не приходило в голову в них заглянуть.
Взобрался на соседний памятник и приблизил голову к решетке. Внутри было пусто. Мой взгляд скользил по потолку, по серым стенам, по каменным плитам пола… Тут я вздрогнул. В полу зияло квадратное отверстие.
В двадцатых-тридцатых годах многие старые могилы на ленинградских кладбищах были кем-то вскрыты – видимо, искали золото. Неужели и эту могилу постигла та же участь? Неужели и в ее костях рылись пальцы какой-то человекоподобной твари? Неужели и ее прах был осквернен?
Спрыгнув на землю, я тихо побрел прочь. Потом обернулся. Моя роза краснела у подножия часовни, как пятно свежей крови.
В «Ленинградской правде» в статье о новых поэтических книгах похвалили и мою.
Курю трубку и любуюсь красными гроздьями рябины, растущей во дворе под окном нашей кухни.
Пришла женщина. «Грешно вам жаловаться и тосковать, – сказала она. – У вас такие необычные стихи, но вас печатают, вас хвалят в газетах, вами восхищаются друзья и поклонники. И, что бы ни случилось, вы не уйдете из мира бесследно, даже если вы этого очень возжелаете. А после смерти я обещаю вам подлинный успех. Если воскреснете – убедитесь, что я была права».
В подвале у нашего парадного живет черный кот. Он не голодает, его кормят все женщины из нашего двора, и дети тоже. Частенько я вижу его сидящим на асфальте или в траве под деревьями.
Он не навязчив, он ни у кого не просит, он держится скромно, но с достоинством. Что поделаешь, такая уж ему досталась судьба – быть бездомным дворовым котом. Из окон на него смотрят домашние, хорошо устроенные, упитанные, балованные коты, которым повезло в жизни куда больше, но он им не завидует. Ему не дано спать на коврах и на креслах и есть из фарфоровых тарелок, никто не гладит его ежеминутно, никто не расчесывает ему шерсть, но зато он свободен. Он свободен и одинок, и это его вполне устраивает.
Когда мы с ним встречаемся, он глядит на меня спокойным взглядом желтовато-зеленых глаз. Мне кажется, что я ему нравлюсь, что он меня понимает.
У пивного ларька стоит парень с грубым, злым лицом. Рядом с ним мальчик лет трех. К парню подходит его приятель с такой же топорной и недоброй физиономией. Они начинают беседу изощренно и как-то особенно дерзко матерясь.
– Он у меня уже все умеет, – говорит первый парень, показывая на мальчика. – А ну-ка, Толя, скажи!
Мальчик громко и отчетливо матерится.
– Во дает! – восхищается второй парень. – Он у тебя вундеркинд!
Печально, что кончается лето. Во всем затаилась уже осенняя грусть – в облаках, в траве, в деревьях, даже в трамваях – их стекла поблескивают как-то невесело.
Перечитал «Чистый понедельник». Бунин считал этот рассказ своим лучшим творением. Он написал его за одну ночь 12 мая 1944 года. Тогда ему было уже 74 года.