Сейчас же я стал совсем другим. Когда тебя целенаправленно травят и хотят убить, ты по-другому начинаешь смотреть на этот мир, если, конечно, выживешь. Вокруг дикая природа, с такими же дикими людьми. А цивилизованные, как ты думал, люди пытаются продырявить тебя, наделав в тебе совсем не нужных дырок, отчего поневоле станешь таким же диким, как и окружающие.
«Среда формирует сознание», — как говорят материалисты. Теперь Я тут среда, и Я буду формировать ваше сознание. Раз пошла такая пляска — режь последний огурец.
На казнь собрались все, кто смог. Вернулся Жало со своими подчинёнными, остальные были слишком далеко. Есаул с перевязанной головой стоял рядом, командуя своим тысячным отрядом персональной охраны. На окраине города была вытоптана большая площадка, на которой сооружён помост с виселицей. Всего на казнь были приглашены тридцать семь человек, во главе с Момо. Остальные либо погибли, либо разбежались.
Весь город уже гудел, обсуждая ночной бой и моё чудесное спасение. Возле помоста лежали три раздетых трупа ассасинов. Все они были арабами. Сухие, поджарые тела, одинаково хорошо переносившие и холод горных вершин и жару опалённой солнцем пустыни. Сейчас они не производили впечатления супер героев, а простреленная голова Азиза аль-Мухрама уже была отделена от тела и украсила собою очередную пику.
Момо угрюмо молчал, склонив свою чёрную голову, и исподлобья посматривал на пустую пику, которую, как он думал, приготовили для него. Но он ошибался, это была бы слишком лёгкая смерть для предателя. Его ждало гораздо более жестокое наказание.
По моему приказу, его положили на помост и, перехватив голову, широко раскрыли рот, вставив туда глиняную воронку. Чинно, не спеша, я взошёл на помост, поправил свой маузер. Погладил окровавленную ткань, закрывавшую мою рану. Передвинул к себе деревянную кобуру маузера, а затем, раскрыв её, достал не мощный пистолет, а невзрачный пузырёк из тёмного стекла.
Подняв его над головой, задумчиво рассмотрел на свет и выдержал паузу, от которой у Момо потёк тоненькой струйкой пот, стекая по щекам и падая на дощатый помост. Затем, быстро открыв пузырёк, одним движением опрокинул его содержимое в воронку, по которой зелье безумия стекло Момо в рот.
Дикий горловой крик пронзил тишину казни. Чудовищным усилием голосовых связок и мышц гортани Момо пытался исторгнуть из себя это зелье. Он начал безумно вырываться и даже смог приподняться, несмотря на то, что его удерживали шесть сильных воинов.
Но подбежали ещё четверо, и его опять пригнули к помосту. Медленно, по капле, зелье стало проникать внутрь организма, отравляя его. Я же, подняв руки к небу, глухим утробным голосом стал взывать к богам вуду. Через пять минут, в полной тишине, Момо стал конвульсивно дёргаться. Ещё через пять, из его рта вытащили воронку и отпустили его, а через десять минут с помоста поднялся уже не человек, а пустышка.
Бессмысленно оглядывая всех вокруг, это существо могло только пускать слюни, и тут же обмочилось и обгадилось. Существо, бывшее когда-то смелым и жестоким воином, а потом большим военачальником, сейчас не могло ни разговаривать, ни делать осмысленные действия. Он стоял, бездумно пялясь в никуда, пускал пузыри и время от времени издавал животные звуки, в которых не было абсолютно ничего человеческого.
Вся толпа, включая пленных, шарахнулась от него. А Момо вдруг завыл, как голодный волк в степи. Этот душераздирающий вой встряхнул всех. Многие бросились бежать, а я произнёс.
— Слушайте все. Я отнял у него душу, и теперь она принадлежит мне, во веки веков. От Момо осталось только тело, кто возьмёт его себе? Гробовая тишина установилась вокруг, все кто ещё не успел сбежать, ощутили вдруг острую потребность сделать это сейчас.
Пленные начали дёргаться и бросаться на своих конвоиров, спеша умереть от их острого штыка, боясь быть вечно проклятыми и ходить пустой телесной оболочкой без души по просторам Африки.
Обернувшись к ним, я произнёс.
— Вас ждёт другая участь, чем Момо. Готовы ли вы искупить смертью своё предательство?
— Если готовы, то для вас есть задание. Я дам вам возможность умереть в бою, и ваши души останутся при вас навсегда. Я не возьму их себе, но и вы должны выполнить всё, что я вам прикажу, иначе…
Все, оставшиеся в живых, согласились, кроме одного, который, не выдержав увиденного, умер от разрыва сердца, досрочно отправившись в подземные или воздушные чертоги, сбежав тем самым от моего гнева. Но мне хватит и тех, кто остался.
По моему знаку, их увели с помоста, а убитых похоронили. Телесную оболочку Момо увели к моему наполовину сгоревшему дворцу. Теперь его место было у входа. Здесь его кормили и поили, здесь же он и гадил, а его испражнения убирали его бывшие жёны, по очереди, кроме тех, которые доложили мне вовремя о его предательстве.
Остальные были обращены в служанок и стали ухаживать за своим бывшим мужем. Его дети были отданы в другие семьи, а с тремя последними я ещё не решил, что делать. Эстель Рози я приставил служанкой к моим дочкам, заодно и французскому их научит.
Интерлюдия.