Москва во время правления Бориса Пальцына представляла собой большую деревню, в которой что ни день если не засуха, то обязательно наводнение. И все это идет чередой, а потому и урожая нет. Кто жирует, известно, а остальные выживают, все еще на что-то надеясь. Поэтому мест, где можно было залечь на дно, хватало.

В московском метро всегда есть время обдумать ситуацию, обмозговать проблему. Вспомнить того, кто помогал и натаскивал на выживание. В голове проносились воспоминания о знакомстве с Радомиром, ведающим человеком, рожденным на этой планете.

Как говаривал ему наставник еще на заре ученичества, все в мире зависит от мелочей. Абсолютно все. Поэтому если хочешь дожить до старости и быть в своей профессии не последним человеком, обращай внимание на мелочи и не отдыхай на достигнутом, учись.

«Учись, пригодится», – улыбаясь, часто повторял он выжатому до последнего предела ученику.

За то время, что команда охотников обживалась на планете Земля, Леонид, склонный к познанию чего-то нового, обосновавшись на территории России, искал местные источники ведической информации. За год ему пришлось много где побывать и много с кем пообщаться, а то и поучиться у сведущих. Ведьмы, колдуны, маги… Даже пообщаться с ними было проблемой: они шифровались. Везение состояло в том, что вся эта братия при смене власти повыползала, словно грибы после дождя, в надежде на легкие заработки.

Но… Он понял истину, выложенную перед ним, пришлым, древней старушкой в захудалой, почти всеми покинутой деревне.

«Сёдни редко кто сознается в своем знании… Не случайно говорят: знающий молчит, говорящий не знает. Еще в позатот век на волоха учились два десятка лет, затем испытание проходили, опосля которого посвященный обретал волшебные способности… ежели жив оставался… За столетия гонений многие знания утеряны. Но бывает, что вспыхнет неземным огнем волшебная искра чуда… Шукай, онучек. Может случиться, искра там, где и не надеешься, сверкнет».

Как ни странно, получилось. Не афишируя свои запредельные возможности, он брал уроки у настоящих умельцев-выживальщиков и понял тогда, что его наставник – сильный охотник, но в силу того, что проживал он в технократическом обществе, упор в обучении делал на знание обстановки, гаджеты и возможности своего организма.

В земной жизни все не так. Бой насмерть скоротечен. Боец, а тем более охотник, не станет попусту размахивать руками. Он попытается целенаправленно ударить или начнет защищаться. Но все это заточено на себе подобных, с вампирами этот номер не пройдет. Отчасти из-за ураганной регенерации тканей, отчасти из-за скорости их движений и перемещений. Поэтому чтобы выжить, охотнику иной раз приходится максимально уподобляться тварям. Вот только с регенерацией несоответствие…

Волхв Радомир, к которому судьба занесла Леонида чисто случайно, проживал в труднодоступном районе сибирского леса и с младых ногтей был посвящен славянскому божеству Семарглу. Леонид про такого даже не слыхал. Таких, как найденный Наделенным старикан, оказывается, называют боевыми псами. Ну, это те, кто хоть что-то не понаслышке о них ведает.

Городские обыватели, да и местное население, которого в этих местах на три десятка километров по одному человеку числится, считали таежного старца кем-то вроде колдуна, гуру, волшебника, ведуна, экстрасенса… Можно еще десяток названий, по слухам бывших в обиходе, подобрать. Значились среди них и нелицеприятные высказывания, но их было мало. Чаще всего негативно отзывались люди, чьих болящих родственников дед лечить не брался, а гнал со двора со словами: «Я мертвяка из-за кромки уже не выведу. Привел поздно, теперь уж Мара над ним властвует. Спорить с ней бесполезно».

Приехавшего Леонида местный кудесник окинул внимательным взглядом. Было видно, что напрягся. Леонид, кстати, тоже, почувствовав скрытые возможности старика: охотник именно на подобное заточен был.

Решив все же, что перед ним не нежить, не сущь и не мертвяк, но объект обследования, не соответствующий показателям обычного смертного, Радомир поинтересовался целью посещения:

– Что тебе нужно, чужак?

Однако!

– Знаний, мастер, – не стал юлить Леонид.

Когда во второй половине 80-х в России, с провозглашением императором Красной империи Мишки Горбачева, набрала обороты политика плюрализма, вместе с марксизмом пал и атеизм. В идеологическую нишу страны хлынул не только монотеизм, но и политеизм. На телеэкране появились экстрасенсы, волхвы и даже сектанты. Язычество начало возрождаться, хотя по славяно-ведическим меркам ночь Сварога заканчивалась лишь 22 декабря 2012 года, после чего наступало утро – эпоха Волка.

Дед Радомир еще до наступления утра смог выбраться из своего полуподполья. Сегодня управу по государственным каналам на него никто бы не нашел. Законы не работали, а потому бояться потомственному волхву было некого, а уж чужака, непонятно каким образом оказавшегося в его мире, и подавно.

За плечами волхва были долгая-долгая жизнь, три войны и немаленький род. Местный контингент все его семейство почему-то всегда называл староверами, а когда у них в стране политический режим поменялся, нужды скрывать свои возможности и предпочтения в вере не стало. Во все века волхвов очень уважали, ведь они могли легко предсказать будущее, как самое близкое, так и самое дальнее. Они легко находили общий язык с богами и матушкой-природой.

Ответу Леонида старик не удивился. Лишь хмыкнув, переспросил: