– Он умер как герой, – с горечью в голосе стал рассказывать Джин. – На окраине Назрани их дом окружили. Был долгий бой.

– Вы давно из Чечни? – спросил Орцхо.

– Вчера перешли границу. Семь дней были в пути, – ответил Джин.

– Пойдемте в дом, – засуетился Орцхо.

– Лече, – негромко окликнул Джин, – останешься во дворе.

Они оказались в тесной комнате с железной печкой посередине. Под потолком, свисая с почерневшего провода, тускло горела лампочка. Желтоватый свет придавал и без того скудному интерьеру унылый вид. Стол у окна был накрыт скатертью, на которой рисунок сохранился лишь по краям, две лавки. На стене, напротив, деревянные полки с посудой. В углу, на небольшой подставке, бак с водой.

– Раздевайтесь, – Орцхо показал рукой на вбитые в стену гвозди. – Сюда можете повесить одежду и оружие. Умывальник в коридоре.

Джин сел на скамейку и положил на колени автомат. Шаман устроился напротив. Орцхо тем временем взял с печки чайник, подошел к баку и стал набирать железной кружкой воду.

Джин обернулся к нему вполоборота:

– Если вы решили напоить нас чаем, то не стоит.

– Не говорите мне, что вы сыты, – покачал головой Орцхо. – Да и не принято гостю указывать хозяину, что ему стоит, а что нет.

– Сразу видно чеченца, – одобрительно произнес Шаман.

– Если бы вы пришли к грузину, вас бы тоже встретили как дорогих гостей, – неожиданно обиделся Орцхо, словно Шаман хотел как-то ущемить его соседей.

Джин осуждающе посмотрел на капитана.

Орцхо вышел с чайником в коридор. Было слышно, как он зажигает керогаз. Потом скрипнули петли. Что-то стукнуло. Вскоре на столе появилась нарезанная тонкими ломтиками ветчина, сыр, зелень, лепешка.

– Жена не может ходить, – словно извиняясь, сказал Орцхо. – Упала, когда собирала хворост.

– Что-то серьезное? – нахмурился Джин.

– Нет, просто сильный ушиб, – махнул рукой Орцхо. – Доктор сказал, скоро пройдет.

– В Чечне есть кому в случае чего поддержать сына? – спросил Джин.

– Родственники. Но они ничего не знают, – Орцхо сокрушенно вздохнул. – У меня нет возможности сообщить им.