Поразмыслив, Вандал неожиданно изменил свое решение уезжать и упрекнул себя за излишнюю суету. Найти его в многомиллионном городе практически невозможно. Никто из людей Турло понятия не имеет о его личной жизни. Конечно, определенные меры предосторожности соблюдать придется. Как минимум месяц нужно посидеть дома. Немного поработать над имиджем и внешностью. Сменить привычный стиль одежды, возможно, отпустить усы; в конце концов, отрастить волосы. Фокус был в том, что никто из тех людей, с кем он на протяжении многих лет работал, не знал даже, какого они у него цвета. На худой конец, у Вандала были отложены деньги и на пластическую операцию. Но он надеялся, что до этого дело не дойдет.

Марина закончила убирать со стола, закрыла воду, вытерла руки и подошла к нему.

– Обиделся?

Он взял ее за кончики пальцев и посмотрел снизу вверх:

– Разве можно на тебя обидеться?

– Значит, мне собираться?

– Нет, я передумал. – Он встал, обнял ее за талию и притянул к себе.

Она запрокинула назад голову и томно прикрыла глаза. Вандал припал к ее белой шее с нежно-голубой веной под кожей и, захлебываясь ароматом женского тела, стал целовать. Постепенно добрался до ямочки между ключицами. Марина застонала. Вандал словно оторвался от земли и поднялся над этим серым и унылым миром. Их закружил вихрь страсти и эмоций. Ему казалось, что они отделились от тел и смешались подобно двум потокам воздуха. Он стянул с Марины через голову футболку и зарычал. Она торопливо расстегивала на нем рубашку. Покрывая ее тело поцелуями, он спускался все ниже и ниже, пока не устоял и не рухнул на колени. Уткнувшись губами в плоский животик, потянул вниз штаны. Она помогла ему, оставшись в одних синих трусиках. Вандал обхватил ее за бедра и резко поднял вверх. Раз! И вот уже Марина сидит на столе. Он взял ее шею руками и стал большими пальцами гладить подбородок. Неожиданно перед глазами всплыли «БМВ» с разбрызганными по салону ошметками мозгового вещества и крови, умоляющий оставить жизнь парень, которому удалось открыть дверь. Вандал притянул к себе голову девушки, ощущая своими ладонями хрупкую шею. Сердце тревожно застучало, дыхание перехватило. По внутренностям пробежала странная судорога.

«А ведь стоит мне слегка тряхнуть ее, приложить минимум усилий – и все! Конец! – мелькнула мысль, от которой по спине прошел холод. – Она окажется там, куда я отправил уже десятки людей, в бездне без времени и света».

Желание раствориться в ней перешло в странную слепую ярость. Он уткнулся носом в ее волосы, пытаясь подавить в себе желание начать рвать и кусать это упругое и такое желанное тело. Стиснул зубы. Его стала бить нервная дрожь. Возможно, Марина принимала это его состояние за безудержное желание. Он зажмурился, пытаясь успокоиться. Однако рука непроизвольно спустилась по бархатистой коже вниз, к трусикам. Вот уже большой палец под резинкой. Он ухватился за нее, сжал в кулак и с силой рванул. Раздался треск рвущейся материи.

– Ах! – вскрикнула она и больно толкнула его кулачками в грудь. Но это только сильней завело Вандала. Он сгреб ее в охапку и понес в спальню.

– Что ты делаешь? – испуганно залепетала она, обхватив его голову руками и прижав к себе. Вандал уткнулся лицом в грудь Марины. Упругий сосок скользнул по губам и попал в рот. Не в силах больше удержать животную страсть, он сжал его зубами. Раздался едва слышный хруст, а во рту появился привкус крови. Ее крови!

– Мама! – кричала Марина. – Отпусти! Что ты делаешь?!

Ее кулачки стучали по его голове, лицу и плечам. Она с неистовством била его ногами. Споткнувшись о ковер, он полетел на пол. В последний момент Вандал отпустил Марину. Раздался грохот. Испугавшись, что раздавит ее собой, он приземлился на руки и тут же свалился на бок. Какое-то время Вандал лежал, испуганно глядя в потолок и прислушиваясь к себе. «Что это было? – стучало в голове. – Я схожу с ума? Скорее, давно сошел, просто не замечал».

Неожиданно его словно ударило током.

– Марина!

Он вскочил на четвереньки. Девушка лежала на спине с закрытыми глазами. Волосы разметались по ковру с бордовым узором. С правого соска по боку стекала кровь.

Он осторожно пошлепал ее по щеке. Она застонала и открыла глаза.

– Живая! – выдохнул он, взял на руки и понес в спальню.

– Отпусти меня! – прошептала она.